Фантомовец с позывным Назар: Там за каждого убитого снайпер получает деньги

Полторы недели, которые я провел вместе с «Фантомом», поместить в один репортаж, пусть даже с продолжением, с которым читатели АСН уже познакомились, на самом деле трудно – как говорится, слишком много осталось «за кадром». Прежде всего это – судьбы ребят, которые, как они сами говорят, в зоне разграничения следят за соблюдением закона. Фантомовец с позывным Назар, с которым у меня сложились приятельские отношения, родом из Алчевска Луганской области – города, оккупированного боевиками. Там у него остались родственники, поэтому он просит не публиковать свое имя и для фотографии прячет лицо под балаклавой. Но еще там остались бывшие сослуживцы, воюющие на стороне сепаратистов, с которыми сотрудник отряда «Фантом» регулярно общается в Сети. О том, что происходит и как живут люди в его родном городе по ту сторону линии разграничения, Назар рассказал «Аналитической службе новостей» (АСН).

– Сначала срочную, а затем службу по контракту я проходил в одном из подразделений морской пехоты в Крыму. Командовал разведывательным взводом, участвовал в ежегодных учениях на мысе Опук. Десять лет назад переехал из Алчевска в Запорожье, пошел работать в налоговую милицию. Когда объявили набор в «Фантом», я сразу написал рапорт о желании в нем служить, но попал только в третью ротацию, – мой собеседник сразу рассказывает, как оказался в составе «Фантома». – Несколько моих друзей, с которыми проходил срочную службу в одном отделении, сейчас воюют в разведывательном взводе на стороне «ЛНР». Зарабатывают этим на хлеб: жить-то как-то надо. Саша, например, снайпер. За каждого убитого он получает определенную сумму. Я общаюсь с ним и другими бывшими сослуживцами в соцсетях и как-то возник разговор о том, что было бы, если бы мы встретились вдруг в чистом поле. Саша сказал, что все зависит от моей стоимости. У них все там за деньги, за идею никто не воюет.

– Но это же твой друг! Или ему уже все равно, в кого стрелять?

– Ему все равно, он не будет выбирать, присматриваться. Он просто будет делать работу, за которую его там похвалят.

– Это, по сути, уже наемный убийца, а не военнослужащий.

– По сути, да. Так они там все такие, какие они военнослужащие? Поначалу, когда с продуктами была напряженка и люди недоедали, многие шли в их войска ради получения сухих пайков, чтобы как-то прокормить семью. Впоследствии кто-то ушел, некоторые остались, все добровольно, никто никого не заставлял. Тем не менее, если хочешь зарабатывать деньги, то можешь это делать и таким способом.

Некоторые из товарищей никуда не пошли, дома сидят. Один пытался торговать на рынке, но пришли донские казаки и все изъяли на «благо народа». В скором времени весь этот товар появился на полках местного супермаркета.

– Сколько платят тем, кто воюет?

– В месяц обещали до пяти тысяч гривен или около 16 тысяч рублей. Новобранцев сразу в разведку не берут. Поначалу они выполняют простую работу: окопы роют, грузы переносят. И если за это время не показываешь заинтересованности в реальной службе, тебе никто ничего не платит, только продукты дают. Но людям деньги тоже нужны.

– А почему они сюда не приехали? Многие ребята с оккупированных территорий воюют на стороне Украины.

– Для примера возьмем сотрудников МВД Лисичанска: они буквально в прошлом году воевали на стороне сепаратистов, и все эти люди сейчас работают на своих прежних местах. Здесь нет никакой логики: человек ищет, где лучше, и выбирает то, что ему по душе.

– Получается, у них напрочь отсутствуют моральные барьеры?

– Они есть, просто у каждого человека свой предел.

– Друзья из Алчевска знают, что ты в «Фантоме»?

– Нет. Для них я работаю в налоговой милиции Запорожья.

– Процесс общения в соцсетях спокойно проходит?

– Вполне, они адекватные пацаны, такие же, как мы. Ненависти к нам они не испытывают. Каждый выполняет свою работу. Мы же тоже сюда не воевать приехали: мы прибыли, чтобы контролировать соблюдение законов на прифронтовой территории.

Бывшие сослуживцы без опасения размещают в Сети фото и видео. Единственное видео, где они говорят, как брали пленного «укропа» (тихо, без шума пять человек зашло в «зеленку», а вышло оттуда шесть), потом было удалено. Притом они сами хлопцы здоровые, а мужик был крепче их.

– Что они делают с пленными?

– Как правило, их возвращают назад за выкуп или меняют человека на человека. Задача разведвзвода, например, не взорвать что-нибудь, этим другие подразделения занимаются, а захватить как можно больше пленных, от этого зависит размер зарплаты бойцов.

– Что происходит в твоем родном городе?

– Алчевск сейчас как отдельное государство, которое не подчиняется ни «ЛНР», ни «ДНР». После смерти Алексея Мозгового в марте этого года в город зашли донские казаки. Поначалу у них даже были перестрелки друг с другом, но со временем прекратились. Все местные наркоманы были отданы боевикам «ЛНР» и «ДНР». Кто бузил, кого задерживали пьяным, особенно в комендантский час, того «воспитывали»: на территории профилактория ФК «Сталь» нарушителей дисциплины ставили в позу и клинком сабли плашмя били по заднице. Свидетели говорят, что удары были настолько сильные, что кожа рассекалась. Постепенно в городе навели порядок. Курс гривни к рублю – один к двум, в магазинах цены указаны в обеих валютах. С работой тяжело: на заводе – трехдневка, зарплата маленькая. Если молодежь может хоть куда-то устроиться, то старшее поколение выживает благодаря получению гуманитарной помощи. В целом жизнь там особо от нашей не отличается, те же кафе работают. Если деньги есть, можно жить.

– Казаки: они россияне или местные?

– Поначалу было очень много людей из России, на данный момент половина из них уже уехала из города. В цехах одного из заводов прятали от посторонних глаз большое количество бронетехники, которую охраняли именно россияне.

На оккупированной территории вообще много военной техники: во время сильных обстрелов Курахово в сторону этого города сепаратисты гнали колонну. По словам очевидцев, она двигалась сплошным потоком минут 40. На нее не разрешали смотреть, не то чтобы снимать на видео: зевак быстро укладывали на землю.

– Кто-то из родственников остался в Алчевске?

– Два брата. До войны они продали квартиры и построили дома за городом. Сейчас пытаются закончить ремонт. Я предлагал, чтобы переезжали к нам, но они отказались: у нас тут своя крыша над головой, а вы и так вшестером в четырехкомнатной квартире.

Много людей уехало в Россию, немало переехали в другие области Украины. К нам в Запорожье приехало шесть семей. Их многоквартирный дом, что возле церкви в 60-м квартале, пострадал от обстрелов. Мы приютили, как смогли: в каждой комнате городской квартиры был цыганский табор и в дачном домике на две комнаты обитали три взрослые семьи с детьми.

С работой у них не сложилось, хотя рассматривали любые варианты. Например, одного знакомого – нормального крепкого парня – не взяли даже разнорабочим за 80 гривен в день. Образование не подошло. Были проблемы и с арендой квартир. Многие хозяева напрямую переселенцам жилье сдавать боялись, думали, что государство со временем может его отнять в пользу жителей оккупированных территорий. Поэтому наем жилплощади делали через местных посредников. Но стоило владельцам квартиры увидеть у арендодателя авто с номером Луганской области, как последних выселяли.

Переселенцам такой жизни хватило на три месяца, до тех пор, пока не были исчерпаны все денежные средства, включая кредитные карты. И они уехали, решив, что в Алчевске им будет лучше, там хотя бы крыша над головой своя. Из всех, кто приехал в Запорожье, никто не остался.

Уезжая из Алчевска, многие люди сдавали свое жилье только за оплату коммунальных услуг, но в городе уже год никто не платит по тарифам, хотя услуги – тот же интернет – предоставляются. Просто никто не знает, куда платить, хотя люди готовы это делать.

– ЖЭКи сохранились?

– Подобные службы только сейчас создаются. Первое, что сделали казаки, так это сформировали народную полицию. В данный период пытаются возобновить работу банков. Чтобы открыть магазин, нужно личное разрешение руководителя военной администрации города. Короче, дурацкая эта война.