Десять дней с «Фантомом», или Неслучайные на войне люди

Корреспондент «Аналитической службы новостей» (АСН) провел полторы недели с отрядом «Фантом» — подразделением Государственной фискальной службы Украины, несущим службу в зоне АТО. В чем суть работы отряда, с какими трудностями приходится сталкиваться и за что не любят фискалов некоторые представители других силовых структур, в эксклюзивном материале автора.

Курортная жизнь

Фантомовцы живут на курорте. При въезде надпись так и гласит: Славянский курорт. Мы едем из Краматорска, откуда меня забрали фискалы. За рулем Рыбак, рядом Назик — он вкратце рассказывает про места службы отряда: работа на КПВВ (контрольные пункты въезда-выезда) и в составе мобильных групп. Задача — борьба с незаконной торговлей с неподконтрольными украинской власти территориями.

О контрольных пунктах. Через них запрещен проезд пассажирского рейсового и грузового транспорта, за исключением фур гуманитарного характера. Только легковые авто и микроавтобусы. Задача сотрудников «Фантома» — выявить грузы или, что чаще, количество товара, запрещенное к вывозу. Если разрешено вывозить два блока сигарет на человека, а он везет ящиками, значит, уже не себе, а на продажу. Такие вещи и пресекает «Фантом» на КПВВ.

Останавливаемся у здания пансионата. «Вон наша берлога», — Назик кивает на железную лестницу запасного выхода в торце здания, ведущую к двери на третьем, последнем, этаже. Она довольно крутая, с неудобными ступеньками, и таща на себе тяжелый рюкзак, только и смотришь под ноги, чтобы не опрокинуться назад. Это потом я узнаю, что корпус предназначен для инвалидов-колясочников, и кто бы воспользовался этой лестницей, не дай Бог чего, я ума не приложу.

Фискалы занимают большую часть этажа. Общие коридоры отгорожены OSB-плитами, и с противоположной стороны то и дело доносятся голоса. Меня поселяют в самой дальней комнате, под номером 35. Со мной еще четверо: Вепрь, Лемок, Лавр и Дукат. Есть кухня, но она маленькая, с одной плитой. На ней, как правило, готовят винницкие: их в этой, третьей по счету, ротации много — можно сказать, клан. Остальные — кто как. В нашей комнате есть электроплитка, поэтому обед и ужин готовим прямо на месте, а на завтрак централизованно ходим в местную столовую на первый этаж. Правда, есть маленький нюанс: нужно успеть с 6:30 до 7:00. Из досуга — целебное соленое озеро, малый теннис, спортгородок. Но на все это остается не так много свободного времени при довольно плотном графике службы.

Первая «вылазка»

Рыбак с Назиком собираются на КПВВ «Зайцево». Я напрашиваюсь с ними. Назик рассказывает: «С нашим появлением в зоне АТО такса на блокпостах, контролируемых военными, за незаконный провоз товаров выросла вдвое. Мы нажили себе немало врагов: нас тихо ненавидят все, кто ведет бизнес с оккупированными территориями, в том числе и люди в погонах. Зарплата? У наших выходит порядка 8—9 тысяч гривен. Для сравнения: у пограничника минимум 13—17, а работу делаем одну». Мы проезжаем перекресток, невдалеке милиция «трусит» остановленную машину. «У местных ментов ничего не поменялось… козлы», — бросает Назик. «Ты же сам мент!» — оспариваю я, на что в ответ звучит: «Я — порядочный мент».

Мы едем на Land Cruiser 90. Интересуюсь, откуда в «Фантоме» такая машина, как и множество других иномарок. «Это списанные машины нашей службы, собранные со всей страны. С виду нормальные, а по факту убитые в хлам и поэтому часто нуждающиеся в ремонте. Например, эта – 1993 года выпуска», — поясняет Назик. «А что у вас с УБД (участник боевых действий)?» — спрашиваю. «Этого статуса за восемь месяцев существования отряда не получил никто. Несмотря на то, что мы весь срок командировки — например, я с февраля месяца — безвылазно находимся в зоне АТО, и большинство несет службу в серой зоне и на нулевке. Все наши коллеги — СБУшники, пограничники, МВДшники — давно получили», — просвещая меня в этом вопросе, Назик не скрывает эмоций.

На «Зайцево» машин тьма с обеих сторон, но говорят, что сегодня меньше обычного: 2,5—3 км въезжающих и 1,5—2 выезжающих. В основном люди едут за продуктами и непродовольственными товарами первой необходимости. На неподконтрольных территориях цены выше в разы: при цене литровой бутылки пива здесь 20 гривен там она стоит порядка 90. Провозить на оккупированные территории разрешается 50 кг груза на человека, потому в очередях часто встречаются машины с детьми, включая малолетних: они используются родителями и тоже «провозят» свою долю.

В наряд на КПВВ фискалы заступают на сутки. Днем проверяют транспорт, а ночью обороняют территорию от диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) и на случай прорыва противником линии фронта — некоторые пункты находятся в серой зоне.

В качестве офиса сотрудникам служит контейнер, напоминающий морской. Внутри как-то даже уютно. У всех служб, несущих дежурство на посту (СБУ, пограничники), они точно такие же. Помещение поделено пополам — на рабочую часть и зону отдыха, где стоят кровати с матрацами. В зависимости от загруженности пункта спальных мест два или четыре.

До последней машины

Я наблюдаю за работой фантомовцев. Сотрудник подходит к водителю, просит открыть багажник и показать содержимое. Если вещи кого-то из пассажиров, просят выйти его, лично открыть коробки и развязать пакеты. На промышленные товары обязательно наличие кассового чека. Затем осмотр салона авто. И постоянный зрительный и словесный контакты с проезжающими: адекватно ли человек себя ведет, не занервничал ли? И так машина за машиной — до самого вечера. КПВВ официально работает с 8 до 18-ти, но если есть машины на выезд, работают до последней. И не только тут, а на всех пунктах пропуска. Проверенная машина отъезжает, и водитель, мужик лет 60-ти, улыбается и машет нам в открытое окно: «Спасибо, ребята!» «Я думаю, он точно так же машет и сепарам на их постах», — говорит один из бойцов и бредет к следующему автомобилю.

Дальше мы направляемся на ж/д станцию в Красный Лиман. Эта ключевая транспортная развязка направления Красный Лиман — Родаково. Фантомовец Фет показывает на стене карту станции, насчитывающей 108 путей. На схеме и словах впечатляет, на деле 90% грузов, проходящих через станцию, однотипны и предназначены Алчевскому металлургическому комбинату: кокс, чугун, железорудный концентрат. Основная проблема заключается в невозможности полного досмотра груза: на станции нет ни сканера, ни вагонных весов. Даже прощупать вагоны прутом невозможно из-за контактной сети над ними. На мой вопрос, может ли состав или вагон, въезжая с той стороны, «случайно потеряться» на нашей, Фет кивает отрицательно. Главная изюминка Красного Лимана, на мой взгляд, заключается в том, что диспетчер, осуществляющий слежение и управление за движением, размещается в Донецке, как и все руководство Донецкой железной дороги.

«Ты мне скажи: зачем нам эти «ублюдки»? Что с ними делать?» — Фет идет вдоль ж/д путей впереди, показать вышку, с которой происходит визуальный досмотр вагонов. Мы с Назиком следуем за ним и говорим о вооружении «Фантома». По закону сотрудникам положены пистолеты ПМ и автоматы АКС-74У, именно о последних и шла речь. Работать на КПВВ днем с таким набором можно, но с наступлением темноты активизируются ДРГ, и хорошо бы иметь автоматы с большей прицельной дальностью, чем «плевачки». Помимо этого, торговлю с противником крышуют как некоторые военные, так и добровольческие подразделения. Мне рассказали случай, когда после задержания транспорта с нелегальным грузом примчались ВСУшники на бронетехнике для разборок. Со слов очевидца: «В их представлении мы должны были выглядеть кабинетными очкариками, занимающимися писаниной. Но когда увидели здоровых мужиков в полной экипировке, поутихли». Не дай Бог чего, фискалы могут крепко дать по зубам.

Теперь я Тезка

Забираемся на вышку. По сути, это будка — вроде тех, какие ставят при въезде в гаражные кооперативы и стоянки. Фет рассказывает, что на один вагон тратится полторы минуты, и фискал работает вместе со станционным работником, сверяющим номера вагонов. Состава нет (они формируются с интервалом в 2—3 часа), и мы просто пялимся с высоты на рельсы.

Вечером всех собирают на построение в боевой готовности. Сотрудники располагаются в холле вокруг теннисного стола. Начштаба докладывает о попытке прорыва вражеской бронетехникой нашей линии обороны. Начинается разработка дальнейших планов. Когда речь заходит о передислокации, меня представляют новым сотрудником, спрашивают мой позывной и назначают место в авто на случай выезда. Так я становлюсь Тезкой с местом в сером «Шевроле» и носильщиком сумки с боекомплектом (БК) Нестора, койку которого мне любезно предоставили. Через 20 минут мы расходимся по комнатам, но не расслабляемся. Чуть позже становится известно, что это была учебная тревога, и ритм жизни возвращается на круги своя.

Продолжение следует