День с политиком: Рыжее счастье Алены Шкрум

Алена Шкрум — народный депутат от фракции ВО «Батькивщина», председатель подкомитета по вопросам государственной службы и службы в органах местного самоуправления Комитета ВР по вопросам государственного строительства, региональной политики и местного самоуправления. Она молодая, образованная. Училась в Сорбонне и Кембридже. Стажировалась в офисе депутата Палаты Общин канадского парламента. Работала в Лондоне и Париже. Но вернулась в Украину и полна веры, что преодолеть заскорузлые раритетные схемы в стране реально.

Узнав о том, что «Аналитическая служба новостей» начинает проект «Один день с политиком», цель которого — исследовать, чем именно занимаются народные избранники в непленарные недели, Алена сама вышла на связь с нашим изданием. «Давайте завтра?» — предложила. Поскольку на «завтра» было запланировано общение с Александром Черненко, пришлось выбирать другой день. Окончательно выяснили, что и когда, под вечер послевыборного понедельника, 26 октября. Поэтому именно вторник и стал днем наблюдения за жизнью Алены Шкрум и ее команды.

Встречаемся в 7:00 у дома Алены. «Простите, что так рано. Главное, чтобы я у вас после семи утра не отбила желание проводить день с народным депутатом», — волнуется Шкрум.

Сразу же в такси. Скоро эфир на одном из телеканалов. По дороге она быстро наносит макияж. Параллельно проверяет почту. Следит за ситуацией с выборами. Отвечает на сводки. И рассказывает о себе:

— Жаль, сама не вожу. Надо исправлять ситуацию. Когда-то хотела честно сдать на водительские права, сама, без взяток. Поэтому их у меня нет. Пользуюсь общественным транспортом. Но если надо быстро, вызываю такси. По работе езжу радовской машиной, и в этом месяце я уже выбрала свой лимит времени (депутату можно 20 часов в месяц пользоваться автомобилем из автопарка ВР) — был такой напряженный период, уже использовала.

— Может, у кого-то из коллег-депутатов остались часы? Пусть поделятся...

— Так нельзя. Часы «персональные». Их считают с момента выезда машины из парка и до возвращения ее обратно. Поэтому эти 20 часов — крайне относительная величина.

Несколько минут — и мы уже на улице Зоологической, Алена бежит в студию. Прямой эфир. Тема разговора — выборы. Мы ждем.

8:03. Телефонный звонок. «Вы где? Я вас потеряла?» — взволнованный голос Алены, которая после эфира не нашла нас у входа (нашу группу коллеги в студию не пропустили, но и на улице не оставили: пригласили в теплое место, угостили кофе).

8:10. Мы уже снова в такси. Переезд в «утренний офис». Это небольшая кофейня.

— Она единственная так рано открывается. Можно кофе выпить и поработать быстро, пока есть время, — объясняет Алена.

Несмотря на все возражения, угощает нас кофе с круассанами:

— Не отказывайтесь. К тому же важно позавтракать. Кто знает, успеем еще что-то за день поесть (для любопытствующих, счет на троих составил около 80 гривен, что для Киева действительно недорого).

Пока готовят кофе, Алена достает свой ноутбук, который все время носит с собой в обычной красной сумке. Отвечает на письма. Читает свежие новости. Корректирует рабочий график.

Порой кажется, что владеет навыками многорукого Шивы и занимает все пространство: и физическое, и виртуальное. Сплошная энергия и действие.

— Пока вроде все. Спрашивайте. Что вам интересно?

— Многие из тех, кто впервые стал народным депутатом, признаются, что разочаровались. Вы не жалеете? Еще и зарплата мизерная.

— Единственное, пока что не вижу результата. В бизнесе проще: делаешь — и быстро видишь последствия. Если за два года я не увижу результатов, коррупция будет такой же, то спрошу у себя: зачем это все, если могу просто зарабатывать. А пока все три мои законопроекта прошли только первое чтение.

О «двух годах» Алена повторяет часто. Говорит, это не потому, что не верит в жизнеспособность парламента этого созыва или готова вернуть мандат. Установила себе такой временной промежуток, за который должна сделать что-то, увидеть результат, который — убеждена — будет.

— А то, что все время теперь под микроскопом? Все следят, с какой сумочкой пришли, дорогую ли одежду носите?

— Конечно, это неприятно. И понимаете, депутатов ненавидят. Люди очень бедные. И обязательно будут те, кто скажет: кофе за 20 гривен — это слишком дорого.

— Депутаты ходят с охраной. У вас ее нет?

— А зачем? Я же не глава Нацбанка!

— Но депутатов, как вы говорите, ненавидят. Никогда не угрожали?

— Бывало. Но я не сказала бы, что это серьезные угрозы, хотя очень неприятно, когда звонят, пишут, что гореть мне в аду, что предала государство, не так голосовала. Это ненависть. Это последствия клише, все всех предали. Психологически трудно. Абстрагироваться крайне сложно.

Расспрашиваем Алену, что делает во фракции ВО «Батькивщина», которая, утверждают, фюрерского типа, и решение принимает Юлия Тимошенко единолично:

— Это не так. Юлия Владимировна — мудрая женщина. И ни разу она не рассказывала нам, что должны голосовать только так, иначе — вычеркнут из списков фракции. Ни разу не кричала на нас. Но Юлия Владимировна так классно убеждает, видит структуру, стратегические аргументы. И голосуешь уверенно, думаешь, что именно так и надо.

— То есть как в секте? И Тимошенко как пастор? И люди ей слишком преданы?

— Пастор от нас ушел (смеется — Авт.). Все лидеры, от Черчилля до Рузвельта, имели харизматическую силу. У нас все же демократия. За голосование из фракции не выгоняют.

С Тимошенко, отмечает собеседница, она может общаться не только на заседаниях фракции, но и позвонив (через приемную). Но в основном переписываются смсками. Алена также рассказала, что не имеет доплат во фракции или дополнительных гонораров, например за голосование или авторство лоббистских законопроектов:

— Говорят, в других фракциях есть доплаты. У нас никто не предлагал, никто ничего не доплачивает. Чтобы деньги в чемоданах носили, я не видела. Думаю, пока коррупция ушла из парламента. Договариваются о голосах — это да. А о покупке голосов не слышала.

Наибольшей коррупция всегда была на государственных предприятиях, в территориальных исполнительных органах, на уровне заместителей и «смотрящих». Вот сейчас, например, назначили советников на Укрзализныцю, которые являются «смотрящими»: фактически забирают деньги и передают, куда надо. Мол, коррупция где была, там и осталась. Спонсирует партию Яценюка пока.

А по законопроектам, то здесь все просто: к примеру, регистрируете законопроект о запрете продажи алкоголя после 21:00 (кстати, как раз над этим работаю). Из этого можно сделать настоящий пиар, заручиться поддержкой других фракций. А когда придут крупные компании с жалобами, что это убьет их бизнес, назвать цену за отзыв законопроекта. При желании это делается легко. Но я не для того шла в политику. Если бы я хотела зарабатывать деньги, я осталась бы в Лондоне и делала это там. Не имею ни желания, ни потребности так поступать. Но это — открытые механизмы. Побороть их можно прозрачностью работы политиков и осуждением даже подозрений в злоупотреблениях. И у нас пока люди говорят, что ничего страшного. Низкие ожидания от депутата — это проблема.

И уже 10:00. Время передислоцироваться. Идем пешком на Туровскую, 13. Там офис ВО «Батькивщина».

По дороге в кабинет общаемся дальше. Что со временем многих романтиков поражает «вирус Верховной Рады», превращает в серого, послушного кнопкодава. Алена говорит, что от превращения в парламентского зомби спасают встречи с избирателями:

— Надо ездить в регионы, общаться с людьми. Иначе теряешь ощущение реальности. Киев, ВР или социальные сети — это не Украина, не реальность.

На Туровской Шкрум делит кабинет с коллегой по фракции Алексеем Рябчиным. Кабинет не слишком обжитой. Алена объясняет, что в основном работают на Садовой, 3-а, в комитетах ВРУ. Здесь — когда заседание фракции на Туровской. Именно сегодня такой день. Нужно обсудить выборы, стратегии, планы на пленарную неделю.

В 11:00 депутат идет на закрытое заседание фракции. Перед тем просит помощницу Иванну подготовить запрос о прозрачности конкурса на должность директора Ильичевского порта, поскольку там могут назначить человека, который подпадает под люстрацию. По словам Шкрум, речь идет о Крыжановском, известном коррупционными скандалами.

Возвращается в час. И снова надо спешить. На Грушевского подвозит Алексей Рябчин.

12:00 — совещание под председательством главы ВР Владимира Гройсмана. Оно касается подготовки к проведению в парламенте дня развития экономики и дерегуляции. Для прессы это заседание закрытое, участвуют депутаты и чиновники. Продолжается более часа. Затем появляется Алена говорит, что у нас 20 свободных минут, можно передохнуть. И ... опять бежим.

У парламента Шкрум ждет фотокорреспондент. Маленькая фотосессия. Ее вещи — открытая сумочка, компьютер, телефон — у нас. Говорим, что провели ревизию сумочки и сообщений. Но Алена только смеется, мол, знает, что это не так, к тому же ей нечего скрывать.

«Отдохнув», возвращаемся в здание парламента, где в 14:00 начнется совет коалиции относительно ситуации в Мариуполе и Красноармейске. Опять закрытый для прессы. Там присутствуют не только парламентарии, но и председатель ЦИК Михаил Охендовский и один из его заместителей, Жанна Усенко-Черная.

Охендовский вышел от депутатов с красным лицом. И был совсем не рад встретить в кулуарах журналистов: пытался бежать по лестнице, пока их останавливал охранник. И все же несколько слов он сказал.

Алена с пониманием подождала. А тогда повела нас в основной кабинет — на Садовую, 3-а, дорогой забежав в кассу получить «депутатские», из которых, в частности, доплачивает помощникам.

Кабинет на четвертом этаже. Маленький и уютный.

Есть вазы. Цветы в горшках. Ажурные лотки для бумаги. Телевизор маленький. Простенькая кофеварка.

А вот сейфа нет. Алена говорит, что отказалась от него, поскольку только место занимал:

— Дома почти не бываю, поэтому предлагала свой телевизор сюда принести. Девочки отказываются, шутят, что его надо продать, а на вырученные деньги приобрести кофеварку. А давайте в кафе сходим? На 11-м этаже есть. Маленькое. Но какая панорама! А я еще и пообедаю.

Поднимаемся на одиннадцатый. Обедает депутат где-то в 16:30. Выбор прост: картофельные зразы, зефир, кофе с молоком. Счет — гривен тридцать.

В 17:00 Шкрум снова в кабинете.

Работает над поправками в законопроект о госслужбе. Их 1306. В бумажном измерении — это пачка «А4».

Мы за это время проверяем содержимое шкафа. Жаль — ничего интересного: документы и канцелярия.

Иногда в кабинет заходят другие депутаты. Обсуждают законопроекты. Или просят поддержать тот или иной запрос.

В 18:20 Шкрум начинает собираться.

Перед тем как уйти — несколько просьб помощницам (сказать «указаний» — язык не поворачивается: общение на равных, без какого-либо превосходства или неуважения).

В шкафу — белая футболка с фото Надежды Савченко:

— Надя скоро вернется. Обязательно пригласите ее в ваш проект. Убеждена, согласится!

Идем на улицу. Думали, будем прощаться. Но нет. Впереди — еще одна встреча. Уже неофициальная, но важная. С заместителем Министра Кабинета Министров директором Правительственного офиса по вопросам европейской интеграции Натальей Гнидюк. За кофе Шкрум и Гнидюк обсуждают два вопроса: наработку нового законодательства по госслужбе и визовую либерализацию.

Почти в 20:00 Алена говорит, что на этом ее рабочий день закончился.

И... приглашает познакомиться с кошкой. Нас встречает рыжее чудо:

— Знакомьтесь, это Гертруда. Мы ее с птичьего рынка спасли. Она сегодня довольна, поскольку я пришла пораньше с работы, — мимоходом отмечает народный депутат, одновременно интересуясь, не было ли нам с ней слишком скучно...