Юрий Шухевич: Путину везде нужен свой «Донбасс»

Юрий Шухевич — сын командира Украинской Повстанческой Армии (УПА) Романа Шухевича — провел в советских лагерях более тридцати лет. Сегодня он — народный депутат Украины, свидетель и участник принятия антикоммунистических законов. О том, какой он видит современную Украину, почему россияне воюют против украинцев, когда распадется Российская Федерация и о многом другом Юрий Шухевич рассказал в интервью «Аналитической службе новостей» (АСН).

— Верховная Рада запретила коммунистическую символику, и сразу начались разговоры, что это рассорит украинцев, негативно повлияет на единство нашего общества. Это так?

— Все это только разговоры. Когда Папа Римский Иоанн Павел II должен был приехать в Украину, также говорили, что это приведет к расколу, ведь мы — православная страна. Но оказалось, что противников было всего лишь 6%. Многие люди — около 26—27% — отнеслись к этому благосклонно, а остальным  было все равно. Поэтому пусть никто нас не пугает, никакого раскола не будет.

Что касается коммунистической символики, то лучше расскажу очень интересную историю о двух маленьких мальчиках, которых спросили, кто такой Ленин. Знаете, что ответили дети? Один: «Ленин — это плохой президент, сделавший голодомор». А второй: «Ленин — писатель, который стихи писал». Почему я это рассказал? Потому что современным детям до тех символов нет никакого дела.

Уже выросло новое поколение, для которого те символы не играют абсолютно никакой роли. А когда еще откроют архивы и люди начнут знакомиться с действительностью, с правдивой историей, то запрет советской символики будет совсем иначе выглядеть.

Те, кто против этого, сегодня боятся, поскольку понимают, что когда люди потеряют веру в их символы и идолы, тогда их ждут плохие дела.

— В здании Верховной Рады Украины до сих пор есть немало советских символов. В частности, большая картина на потолке, где изображены рабочие, красные знамена и прочее. Что с ней делать? Одни говорят, что передать в музей, другие — закрасить.

— Закрашивать не надо. В парламенте ей не место, а в музей можно.

— Также есть немало противников изменения советских названий городов и улиц. Говорят, на это нужны большие деньги. Так ли это?

— Если хочешь ударить собаку, то палку всегда найдешь. А если не хочешь что-то делать, то всегда найдешь на это сто причин. Так и здесь: «не время», «люди не поймут», «денег нет».

Вы знаете, что город Цюрупинск давно хотели переименовать в Алешки? Но в Цюрупинском совете нашлись коммунисты, которые аргументировали невозможность не тем, что Цюрупа — это старый большевик, а что это стоит больших денег.

Чтобы переименовать — определенные расходы, конечно, нужны. Но это не деньги для тех, кто хочет переименовывать.

Я понимаю, что не в один день все это делается, но постепенно нужно менять.

— Социологи отмечают определенный рост рейтингов так называемых левых политических сил. На ваш взгляд, могут ли когда-нибудь взять реванш коммунисты и их последователи?

— Нет. Возможно, где-то в глуши на Востоке или Юге Украины кто-то и соблазнится на демагогию регионалов или коммунистов. И, возможно, даже несколько подрастет их рейтинг.

Но это не значит, что они победят. Уже украинское общество настолько далеко зашло, что вернуться назад, снова к Януковичу, а тем более к большевизму — невозможно.

— Также позвольте спросить о территориальной целостности Украины. Сегодня выглядит так, что очень мало говорят о Крыме. О нем забыли на материковой Украине?

— Нет. Понимаете, когда люди сегодня думают о Луганске и Донецке, то они не думают о Крыме. Но это не значит, что не помнят. Я уверен, что как только завершится АТО, то сразу вспомнят о Крыме.

— Мы можем победить?

— Не только можем, но и должны. Другое дело — что такое победа в войне. Маршал Фош, командовавший французскими войсками во время Первой мировой войны, на этапе ее завершения сказал, что победа в войне — это борьба двух воль: чья воля сильнее, тот и победит. Нам надо иметь волю к победе.

Да, нас пугают полумиллионной российской армией. Но не всегда миллионы играют роль. Простой пример. Вспомните Майдан. Безоружные парни перед «Беркутом» и государственной машиной. Кто победил? Была воля к победе. Люди гибли, но не останавливались, шли вперед. И победили. У Януковича же не было воли к победе, он проиграл, сбежал.

— Вы имели далеко не простую жизнь и все же имеете стремление к победе. А многие сегодня живут с мыслью «все пропало».

— Монтекукули говорил, что в войне нужны три вещи — деньги, деньги и еще раз деньги. Я же убежден — в первую очередь нужна воля к победе. Это —  главное. Если ее нет, то ни деньги, ни технические средства, ни количество войск не помогут. Необходима воля. Не нужно бояться врага, ему следует бросать вызов в лицо и побеждать. И мы непременно победим. Только свои страхи, недовольства нужно спрятать поглубже в карман и не поддаваться на провокации.

— Провокации — призывы к «третьему Майдану»?

— Да.

— Но есть и среди украинцев люди, которые скучают по «легитимному». Повторяют, что в Киеве — хунта, что Революция достоинства — это переворот. Почему так?

— «Хунта», «переворот» — это что, украинское явление? Хунты, перевороты, путчи — это история человечества. Давайте вспомним, сколько революций было у французов. Для примера возьмем Великую Французскую революцию и Наполеона, который стал императором. Можно сказать, что во Франции тогда был путч, хунта. Также там были Реставрация, Июльская революция 1830-го. И это не конец. Революции еще происходили в 1848-м и 1870-м годах. Видите, сколько всего у них было. И что? То есть каждая страна проходит свое развитие, свой путь.

— Однако есть такие, что говорит, что Революции достоинства послужила причиной войны на Востоке Украины. Говорят, что это — гражданская война.

— Учитывайте, что это говорят красные. Они забыли, что их революция (Октябрьская революция 1917 года. — Авт.) привела к гражданской войне, которая длилась не один год на огромных просторах Российской империи. Там были миллионы жертв. А они потом этим хвастались.

— Какая это война? Гражданская? Отечественная?

— Это — война с Россией. Сепаратисты — это только прикрытие. Они взбунтовались за российские деньги. Все происходит при руководстве России.

Если бы РФ забрала свои руки с Донбасса, не платила денег, не присылала техники, то была бы совсем другая ситуация.

— А почему простые русские идут к нам воевать?

— У русских имперское мышление. И они не могут еще успокоиться, что у них нет великой империи. Их империя сейчас далеко не та, что была. Но надо понимать: Путин мечтает не только об Украине, но и о государствах Балтии и о странах Варшавского договора.

— Он может разжечь мировую войну?

— Открыто — нет. Но Путин будет пытаться везде найти свой «Донбасс».

— И что делать?

— Воевать. И главное — не бояться. Россия имеет много внутренних проблем. Они могут взорваться с такой силой, что Российская Федерация распадется. Путин этого боится. Поэтому ему надо отвлекать внимание, используя тему внешнего врага, угрозу, которую он несет.

Когда говорят «угроза внешнего врага для России», мне смешно. Вспоминается, как в лагерях во время Второй мировой войны сидела вся шантрапа за кражи, бандитизм и боялась, что в случае победы немцев их «поработят и ограбят». Понимаете, они уже были обречены провести всю жизнь за решеткой, ведь имели по три срока по двадцать пять лет. К тому же были все голые и босые. У них был только прогорелый бушлат и рваная рубашка. Но при этом боялись, что немцы их ограбят и лишат свободы! Вот именно так и русские теперь боятся.

— Они когда-нибудь прозреют?

— Надеюсь, но не скоро. На это нужно много времени. У них другой психологический склад. Когда-то это произойдет, но я к тому времени не доживу. И не знаю, доживете ли вы.

— Вы сказали, что Путин будет пытаться везде найти свой «Донбасс». Почему Запад активнее не противодействует России? Неужели боится, что она развалится и тогда появятся проблемы с республиками?

— Развала ее действительно боятся. Европа уже имела проблемы, когда распадалась Османская империя. Правда, сначала ее Европа боялась: османы всегда воевали, нападали на нее, но вскоре начала поддерживать режим, потому что боялась появления новых, динамичных молодых режимов, даже таких небольших стран, как Сербия, Болгария или Греция. Что, если они появятся на карте, то с ними будут проблемы? Думали о балканизации, то есть измельчении Османской империи. Но после распада империи мир не рухнул. И если посыплется Россия, то мир тоже не рухнет.

— Так с Россией это произойдет?

— Да. Безусловно.

Юлия Артамощенко, Дарина Шварцман, АСН