Игорь Лапин: Мы должны одержать гибридную победу, вот и вся математика

Фонд государственного имущества Украины выставил на продажу пакет акций Одесского припортового завода (ОПЗ). Эта приватизация должна стать лакмусом для государства. Даст четко понять, готова ли Украина к цивилизованным условиям ведения бизнеса или главными рычагами и аргументами остаются близость к власти, «договорняки» и схемы. Опять же в условиях гибридной войны важно не допустить удачной атаки России на экономическом фронте. О том, что происходит на приватизационном фронте, перспективах открытия громких уголовных производств, а также о методах победы в гибридной войне в интервью «Аналитической службе новостей» (АСН) рассказал исполняющий обязанности председателя Специальной контрольной комиссии Верховной Рады Украины по вопросам приватизации, народный депутат от фракции «Народный фронт» Игорь Лапин.

— Игорь Александрович, история приватизации Одесского припортового завода продолжается не год и не два. Все время ее сопровождают скандалы, подковерные договоренности и бои олигархов. Что сейчас происходит?

— Сейчас есть немало заинтересованных в том, чтобы ОПЗ не приватизировали. Им важно, чтобы дальше можно было сидеть на потоках, получать немалую выгоду за государственный счет. В частности, это так называемая группа «Приват» Игоря Коломойского — фирма «Нортима». А вторая сторона — Дмитрий Фирташ. И здесь напомню, что его компания уже обратилась в суд якобы для защиты своих прав относительно долгов, сформированных ОПЗ перед предприятиями Group DF. Убежден, долги эти были созданы искусственно для того, чтобы ОПЗ продавали за бесценок. (Долг в размере более 193 млн долларов, сформированный в сентябре-декабре 2013 года, когда компания Ostchem была единственным поставщиком газа для предприятия и эксклюзивным продавцом аммиака и карбамида, произведенных Одесским припортовым заводом. В мае 2016 года глава Фонда госимущества Игорь Билоус заявлял в интервью АСН, что долги и суды не остановят приватизацию ОПЗ. — Авт.)

— Как оцениваете условия конкурса?

— Действительно, мы видим ряд неучтенных вопросов, содержащихся в условиях от 2009 года. Не увидел четкого перечня, какие именно объекты входят в ОПЗ и требований по выполнению конкретных мероприятий по переоснащению производства и внедрению прогрессивных технологий. Нет графика по размеру инвестиций, расписанного в суммах по годам. Непонятны обязательства будущего инвертора относительно обеспечения развития объекта в разрезе повышения экономических, социальных, финансовых, технологических или экологических показателей согласно бизнес-плану.

Не увидите вы ничего там и о доступе нового владельца к дешевому ресурсу природного газа. А это значит, что есть риск не получить реального инвестора, готового заплатить и работать.

Как будет обеспечиваться доступ в Одесский порт, непонятно. Опять же условия транзита должны выполняться, а на них нет акцента. Трубу же просто нельзя заглушить, остановив аммиакопровод. Тогда разрушится комплекс.

Не увидел я также выводов Антимонопольного комитета Украины о включении или исключении ОПЗ из перечня монополистов. (Завод является монополистом на общегосударственном рынке специализированных услуг по приему, охлаждению и перегрузке аммиака. — Авт.)

Ни слова и о том, что делать с долгом Фирташа. Хотя как юрист считаю целесообразным передать целостный имущественный комплекс другому лицу, другому государственному предприятию. А тогда приватизировать. А Фирташ пусть дальше судится. И потом мы будем разбираться в уголовном процессе, как возник этот долг. Ведь, напомню, компания Фирташа покупала газ по 210 долларов, а затем через офшорную прокладку продавала его же ОПЗ уже по 498 долларов. И так наращивалась сумма до 200 млн долларов. Это чистый криминал. И вопрос технический. Его должны решать в НАБУ и ГПУ. Кто-то должен сесть.

Сейчас есть немало заинтересованных в том, чтобы ОПЗ не приватизировали

— Кто именно должен быть привлечен к ответственности за долги Фирташу?

— За покупку дорогого газа государственным предприятием должен отвечать как минимум руководитель, подписывавший контракт. Директор ОПЗ Валерий Горбатко на этой должности уже более двадцати лет сидит. Почему так долго? Вывод у меня один: должность за человеком сохраняется при всех властях, несмотря ни на какие скандалы, потому что коррупционный чемодан для разного уровня чиновников остается, просто его носят другим. И еще, если кто-то забыл, Фирташ тоже является гражданином Украины. Должен отвечать перед нашим государством. Если в этой схеме есть другие участники — они должны понести ответственность.

Трубу же просто нельзя заглушить, остановив аммиакопровод. Тогда разрушится комплекс

— Должны были бы быть громкие дела, а взамен – возрастающее ощущение безнаказанности?

— Правоохранительные органы недорабатывают. И это факт. Посмотрим на средства, выделенные на НАБУ, и сравним их с количеством уголовных дел. Сколько их? Семь? «Хороший» показатель за полгода работы органа, к которому было такое высокое доверие.

— Брифингов для СМИ зато много.

— Только брифингами доверие не удержишь. Люди на Майдан выходили ради справедливости, а не слов.

Могу приветствовать активность Генпрокурора Юрия Луценко, который отчитывается о задержании. Но хочу увидеть, чем все закончится.

Коррупционный чемодан для разного уровня чиновников остается, просто его носят другим

— Задержать и удержать — это разные вещи. Вы об этом?

— Конечно. Здесь как на войне. Захватить город можно, а как его удержать, если нет тылов.

— Вернемся к конкурсу по ОПЗ. У нас сейчас все же есть ряд рисков, вплоть до так называемой «адресной приватизации», «договорняков». Не так ли?

— Вероятность «договорняка» целиком и полностью отвергать нельзя. Но сейчас есть шесть потенциальных иностранных инвесторов. Условия конкурса утверждены.

Критиковать можно все. Но это не значит, что мы должны прекратить приватизацию ОПЗ. Этот объект надо отдать инвестору. Государство не является эффективным менеджером. ОПЗ с каждым годом все больше теряет в цене. А если не вкладывать в его развитие деньги, то возникнут еще и серьезные экологические проблемы. У таких объектов есть ресурс. ОПЗ работает 38 лет.

Правоохранительные органы недорабатывают. И это факт

— Но вы отметили, что условия прописаны неидеально. И при этом утверждаете, ОПЗ надо продавать.

— Объясню. Да, с одной стороны выглядит, что надо хорошо проехаться танком по Фонду госимущества. Но когда видим риски непроведения приватизации, то понимаем: жесткими условиями можно загнать потенциального инвестора в тупик.

Бизнес испугается и убежит. Государство получит головную боль в виде такого объекта, а на потоках останутся сидеть Валерий Горбатко и «иже с ним» (приближенные к Коломойскому. — Авт.), Фирташ и другие. Напомню, что среди выгодоприобретателей в период с 2010 по 2015 год находится компания Agrofertrans Ltd (за которой стоит Горбатко). Компания Agrofertrans Ltd выкупила у ОПЗ продукции (аммиак и карбамид) в объеме 4 миллиона тонн на 1,7 миллиарда долларов. Ущерб, нанесенный государству, оценивается минимум в 150 млн долларов. Среди компаний-прокладок видим NF TRADING AG (выгодоприобретатель Фирташ), Nitora Commodities AG, Fertilife Trading Ltd, SUNFERT S.A. (их связывают с Горбатко).

Также обратите внимание на то, как реализуется сейчас продукция ОПЗ. Это происходит в основном через так называемые «прокладки», то есть через частные компании-посредники. На них приходится более 90% прибыли. Смотрим налоговые декларации — и видим миллиарды долларов США. В среднем заработок компаний-покупателей с каждой тонны (на разнице рыночной и оплаченной стоимости) с 2010 по 2015 год составил по аммиаку 35,82 доллара за тонну, карбамиду — 25,01 доллара за тонну. Немного математики: общий ущерб государству составил не менее 262 миллионов долларов. И это только сейчас говорим о продаже продукции не по рыночным ценам. Реальный ущерб гораздо выше.

— И все же оппоненты продажи предприятия утверждают, что Одесский припортовый — стратегический объект и должен оставаться в собственности государства, которое обязано стать эффективным менеджером и получать прямые прибыли.

— Давайте считать. Вот скажите, если цена на газ для государства более 200 долларов. А энергоресурсы — это более 85% от стоимости продукции (если говорить об аммиаке). Получается, что мы должны продавать аммиак минимум по 260 долларов, в то время как на мировом рынке цена составляет 240 долларов. Еще сюда добавляем, что при отечественном государственном менеджменте интересными традиционно были не объекты, а потоки. И лишь 6% прибыли шло реальным трейдерам. А знаете, что сейчас ОПЗ не работает на полную мощность, так как существует общая тенденция падения цены на продукцию? О чем тогда говорим?

— А если его купят конкуренты, чтобы элементарно уничтожить соперника на рынке, например, обанкротив ОПЗ?

— Есть такой риск. На то он и конкурс, чтобы отсеять «инвесторов», которые просто хотят очистить рынок под себя. Должно быть инвестиционное обязательство этого не делать. К тому же банкротить не выгодно. Что тогда с «перевалкой» через аммиакопровод делать? Кто тогда будет обеспечивать транзит? Украинский участок магистрального аммиакопровода Тольятти — Горловка — Одесса — это более тысячи километров.

— Горловка? Она же сейчас неподконтрольна Украине.

— Да. И это еще один сложный момент, риск не в пользу инвестиционной привлекательности ОПЗ.

— Значит, «друзья» из России могут разрушить его?

— Россияне заинтересованы в функционировании аммиакопровода. Если бы было выгодно — уже бы сделали. Они не позволят сепаратистам повредить аммиакопровод. Поэтому никто этот участок трубы не тронет.

— Почему вы в этом уверены? Они делают все, что хотят.

— Альтернативной трубы нет. Бизнесмены считают только деньги. Вот и все.

— Россия пытается зайти на конкурс по ОПЗ. А если сможет?

— Определить, кто конечный бенефициар, должен Фонд госимущества. Если РФ зайдет на конкурс — будут последствия.

— Предположим, мы узнаем, что за победителем стоит РФ?

— Думаю, в таком случае торги должны быть признаны недействительными без возвращения средств. У нас есть закон Украины, запрещающий РФ заходить к нам. Пусть рискнут. Поиграем.

У нас есть закон Украины, запрещающий РФ заходить к нам. Пусть рискнут. Поиграем

— А стартовая цена ОПЗ в 13,175 миллиарда гривен — это мало или много?

— Мы можем долго спорить, сколько ОПЗ стоит. Лично я считаю, что дороже. Но заплатили 37 млн гривен за оценку ОПЗ фирме, у которой есть имя и доверие потенциальных покупателей. Исходя из реалий — для старта стоимость нормальная.

— Думаете, эта попытка приватизации ОПЗ будет удачной, а не очередной?

— Да. А если нет, это станет дополнительным рычагом для раскачивания ситуации группой «Приват» и др. и удешевления стоимости объекта.

— Скажите, имеет ли рычаги влияния на ситуацию с ОПЗ Специальная контрольная комиссия Верховной Рады Украины по вопросам приватизации, которую вы сейчас возглавляете?

— Решение Комиссии носит рекомендательный характер. Мы можем на его основе инициировать другие процедуры, например, о возбуждении уголовных дел. Опять же вопрос становится публичным, освещается в СМИ.

Отмечу, на заседании Комиссии мы заслушали все стороны. И Фонд госимущества, и руководителя завода. Была объявлена позиция фирмы «Нортима» депутатом Александром Дубининым. Мы сформулировали перечень вопросов в проект решения.

— Но решение Комиссии не принято?

— Нет. Кворум не собирался дважды подряд. Почему? Надеюсь, это не для того, чтобы сделать невозможным принятие решения.

— Вы и дальше будете в статусе «и.о.» или можете стать полноправным главой?

— Раньше Комиссию возглавлял Борис Филатов, который стал мэром Днипра. Как понимаю — это квота внефракционных. Как дальше будет, не знаю.

И еще добавлю, что среди членов Комиссии есть общее мнение — государство бездарный менеджер. Мы заинтересованы, чтобы на приватизацию выставлялись и другие объекты, а не только ОПЗ.

— В плане по приватизации на 2016 год прописано 17 млрд гривен прибыли. ОПЗ его не перекрывает пока. Продолжение следует?

— Это все относительно. Если курс прыгнет, гривна подешевеет, может и перекрыть. С плановой экономикой мы уже жили при Союзе. Поэтому главное здесь другое. Часть государственной собственности стоит выставлять на продажу немедленно. Но есть стратегические предприятия, которые нужно тщательно готовить к приватизации. Все надо скрупулезно просчитывать.

С плановой экономикой мы уже жили при Союзе

— Вы за полную приватизацию?

— За большую. К примеру, у нас много противников приватизации земли. Ее же никто не вывезет. Но будет приносить доходы.

— И будет истощена чесноком, рапсом и подсолнечником...

— В том и дело, что нет. Потому что есть обязательства.

К примеру, мой законопроект о паспортизации черноземов в Раде «забанили». Аграрное лобби у нас мощное. И напомню, когда-то в Штатах было много черноземов, а потом пошла эрозия почвы.

Нам нужны предохранители. Сделать экспертизу к продаже и проверять. Если инвестор недобросовестно использует земли, ему можно будет сказать «до свидания» без возмещения средств.

Еще один момент. Пока нет открытого рынка земли, ее разворовывают «законно». И не гнушаются ни лесами, ни сельскохозяйственной землей. Забирают бесплатно. И выступают против приватизации. Ведь, конечно, зачем платить и брать на себя обязательства, не выполнив которые потеряешь и землю, и деньги, заплаченные за нее.

Пока нет открытого рынка земли, ее разворовывают «законно»

— У нас идет война. РФ борется не только оружием, но и информационно и экономически.

— Да. И еще будет большая война.

— То есть?

— Посмотрите немного вперед. Все видно. У Путина три головные боли, которые он может снять только войной. Это выборы в Госдуму. Надо отдавать внешние долги. А весной 2018 года у них выборы президента. И если кто-то думает, что Путин пойдет на выборы, то сильно ошибается. Ему легче говорить: «Какие выборы?! Война идет!»

Нам надо понимать, что гибридная война требует гибридных методов. Вот обратите внимание, как все происходило. Путин захватил первые головы на оккупированных территориях через свои СМИ, тогда вытеснил гривну, ввел рубль, а также товары российские.

Мы можем криком кричать о полной изоляции Донбасса от нас. Но в таком случае должны быть линия фронта, пулеметы, забор — отгородились и пусть себе там разбираются. Или с Плотницким и Захарченко начать вести переговоры, дав Путину возможность утверждать аргументировано, что у нас гражданская война.

Идем дальше. Путин хотел «Советский лагерь» и независимость от Украины. Говорит теперь о восстановлении регионов за наш счет и выборах по его правилам на Донбассе. Если это произойдет, придется сказать, что Путин выиграл гибридную войну.

Я хочу быть мэром Луганска. Не смогу баллотироваться, пусть гуляют со своими выборами еще лет десять

Поэтому мы должны или вести стандартную войну и поставить забор по Северскому Донцу. Сказать: «Вот ваше, а сюда, сепары, не лезьте!». Или, если мы хотим забрать свое, должны думать, как вернуть туда гривну и украинские товары. Прекратить закупать ахметовский уголь. (И это еще один вопрос к НАБУ, как и шахты Ахметова и ТЭЦ, которые тоже работают на Рината Леонидовича. Уже молчу, что уголь почему-то стоит как африканский — 90 долларов вместо 40).

А что касается выборов, то я хочу быть мэром Луганска. Не смогу баллотироваться, тогда пусть гуляют со своими выборами еще лет десять. Нам пусть отдадут мозги: наши политические партии, наши СМИ, а их будем глушить.

Пока нет этого всего — не о чем говорить. Мы должны получить гибридную победу. Вот и вся математика.