Павел Ризаненко: Есть крайне агрессивные инвесторы

Приватизация сегодня — ключевая тема. Ведь она обещает быть очень масштабной. Но получится ли привлечь настоящего инвестора? Не превратится ли продажа государственного имущества в закрытый аукцион для своих? И что все-таки с техническим дефолтом, о котором так много говорят? Об этом и многом другом в интервью «Аналитической службе новостей» (АСН) рассказал председатель подкомитета по вопросам ценных бумаг, фондового рынка, деятельности рейтинговых агентств и электронной коммерции Комитета Верховной Рады Украины по вопросам финансовой политики и банковской деятельности, народный депутат от фракции «Блок Петра Порошенко» Павел Ризаненко.

— В перечень государственного имущества, подлежащего приватизации в 2015 году, внесено более 300 объектов. Целесообразна такая масштабная приватизация сегодня?

— Стратегически — приватизировать нужно. Ведь каждое государственное предприятие или убыточно, или работает в ноль, хотя менеджеры — богатые люди.

У нас государство слабое и не может защитить свои интересы. А менеджмент госпредприятий часто приватизирован олигархами.

В странах, где есть постоянные и развитые государственные институты, четко осознают: государство — неэффективный собственник. В частных руках обеспечивается управление более эффективное и конкурентоспособное. Государство может владеть только теми предприятиями, где функцию или производства товара, или предоставления услуги частный сектор не может обеспечить. Это обороноспособность, правопорядок, образование. Кто знает хотя бы одно государственное предприятие в США, которое ведет бизнес, производит товары?

— Украине тоже стоит все отдать в частные руки?

— В перспективе все, что может эффективно работать в частных руках, должно быть приватизировано. Это стратегически.

Но есть и тактические моменты. У нас часто концентрируются на фискальной функции приватизации — то есть на получении денег от продажи имущества. Но есть функция экономической политики — то есть передать предприятие в частные руки для эффективного управления. В идеале нужно, чтобы учитывали оба аспекта.

— И как можно больше денег получить...

— Конечно. Это логично.

Государство, как собственник имущества украинского народа, должно быть заинтересовано в том, чтобы продать по самой высокой цене.

— Сегодня это возможно?

— Цена зависит от многих факторов. В частности от текущей конъюнктуры. Понятно, что в стране, где идет война, экономика падает на десятки процентов, инфляция составляет 50—60%, нельзя говорить о благоприятной конъюнктуре.

Тактически в краткосрочной перспективе момент для приватизации не самый благоприятный. Но впоследствии приватизация нужна.

— Когда? Спустя годы?

— Сегодня никто вам на этот вопрос не ответит. Предпосылка номер один — отсутствие активных боевых действий. Это может произойти очень быстро. Даже если мы увидим, что Донбасс превращается в Приднестровье, Абхазию, Южную Осетию, территорию без боевых действий — инвесторы пойдут в Украину.

Здесь надо понять, как мыслит инвестор. Как он взвешивает риски.

Есть крайне агрессивные инвесторы. Они готовы и в таких условиях покупать. И требовать большой дисконт, то есть скидку.

Вот конкретный пример — «Центрэнерго», которое есть в списке на приватизацию. У этого предприятия три станции. Одна из них — Донецкая область, город Светлодарск. Это менее 15 километров от захваченного пророссийскими боевиками Углегорска. Инвестор задумается, покупает он три станции или все же две? Не сдвинется ли полоса боевых действий на 10—15 километров, и станция будет потеряна?

Но отмечу, что и сегодня на «Центрэнерго» есть спрос. Им интересуются иностранцы. Не подставные. А настоящие стратегические инвесторы, которые действительно заинтересованы в покупке этого объекта. Это промышленный инвестор из Европы и консорциум с портфельными, финансовыми инвесторами из США. Знаю, что их представители в Украине. Проводят встречи. Демонстрируют свой интерес.

— Еще во времена президентства Виктора Ющенко американцы демонстрировали свой интерес к объектам энергетики. Было много критики в СМИ по этому поводу.

— В Украине четыре Теплоэнерго: «Западэнерго», «Днепроэнерго», «Донбассэнерго» и «Центрэнерго». Три из них уже в частных руках. Только «Центрэнерго» еще не у Рината Ахметова. На рынке теплогенерации у господина Ахметова около 70%. Вот и делайте выводы.

Больше скажу. Если сегодня нормально продать «Центрэнерго» — это сразу покроет весь план приватизации. Ведь речь идет о миллиарде долларов. Это 22—23 миллиарда гривен, а план поступлений на 2015 год — 17 миллиардов гривен.

— И тогда отложить приватизацию всех объектов?

— Нет. Если будет возможность их выгодно продать, это надо делать.

— Министр финансов Наталья Яресько отметила, что в Украине в целом 3300 государственных предприятий, в основном они являются убыточными. Можно получить от их продажи материальную выгоду?

— Нужно понимать, что из этих 3300 государственных предприятий где-то полторы-два тысячи существуют только на бумаге. Что касается остальных, то, уверен, 80% из них имеют активы менее миллиона гривен. И где-то сотня-две (имеют активы, ведут деятельность), у которых стоимость бизнеса может быть выше, чем ликвидационная стоимость физических активов.

Надо изучать каждое предприятие в отдельности. Поскольку оценить ситуацию только по отчетности очень трудно. Та же «Криворожсталь» формально ничего не зарабатывала, когда ее продавали в 2004—2005 годах концерну «Приднепровье», Ахметову с Пинчуком. Хотя специалисты по рынку прекрасно знали: она генерировала чистой прибыли миллиард сто миллионов долларов США. И так со многими предприятиями: по обязательной отчетности ситуацию (менеджмент коррумпированный, все разворовывается) оценивать некорректно.

Товар надо выставлять на аукцион, где будет обеспечена состязательность, конкуренция и прозрачность. И можно выяснить настоящий интерес к объекту.

Но знаете, что я вам скажу? Часто говорят, что приватизация проводится непрозрачно, преступно, нас сливают. Это не так. Она вообще не происходит. За пять месяцев этого года продан только один объект — Ильичевский судоремонтный завод за 100 миллионов гривен. И малых объектов на 13 миллионов гривен. Все.

— Но насколько реально провести прозрачную и качественную приватизацию? Ведь прогнозы разные есть. Вплоть до использования «карманных армий» в борьбе олигархов за интересные объекты.

— По армии и оружии не скажу. Не моя компетенция. И многое будет зависеть от стороны предложения, то есть правительства и Фонда госимущества, от того, как они будут готовить объекты и выставлять их.

Стоит также понимать, что важно не просто продать объект, а передать его в руки эффективного собственника. Ведь от выгоды зависят не только акционеры, которые получают дивиденды, но и государство, и работники, и местная община. Опять же, яркий пример — «Криворожсталь». Вспомните, сколько критики было, когда его продали индусам. А сегодня выросли объемы производства, увеличились зарплаты и поступления от налогов.

Владелец «Криворожстали» — крупная транснациональная компания. Она себе не может позволить воровать налоги. Это высокие имущественные, репутационные и финансовые риски.

Наши олигархи живут в другой системе координат. Для них не проблема свести налог до нуля, показывая при этом в международной отчетности кипрского холдинга гигантские прибыли. Этого надо избежать.

— Как именно избежать этих негативов? Не допускать олигархов и их представителей к приватизации?

— Если они готовы заплатить рыночную цену — пожалуйста, почему нет? Но дальше государство выставит условия функционирования этого бизнеса. Нет — трансфертному уклонению от налогообложения. Нет — эффективному возмещению НДС. Нет — зарплатам в конвертах.

— А если Россия будет пытаться принять участие в приватизации?

— Есть политическое решение, что компании или бенефициарии не будут иметь такого права.

— Насколько реально отследить настоящего владельца?

— Если будет воля на это — тогда да. К конкурсу стоит допускать только тех, кто не скрывает своих конечных владельцев.

Сейчас уже это делается. Все банки обязаны открыться. Ряд банков отказались открыть, кто их владелец. Они будут выведены с рынка. Если Нацбанк мог это сделать, то почему Фонд госимущества не сможет? Так же должно быть с участниками приватизации.

— А что скажете о возможности реприватизации?

— Многие разбрасываются разными терминами. Сейчас речь не идет о реприватизации.

Сегодня речь идет о том, что в определенных случаях приватизация была проведена с нарушением требований законодательства. Это связано не с  реприватизацией, а с вопросом восстановления справедливости, которым должна заниматься прокуратура и ФГИ. Это судебные иски, расторжение договоров на предусмотренных основаниях.

— Какие это объекты? Сколько их?

— Нужно понимать, что в Украине было приватизировано несколько тысяч различных объектов — от маленьких парикмахерских до огромных монстров, как «Криворожсталь».

Есть показательные случаи. На них нужно сконцентрироваться.

Это приватизация «Укртелекома». Ее провели ​​с нарушением закона. Установленные требования не выполнены. Вот, например, одним из требований было, что «Укртелеком» выделит сеть спецсвязи за свой счет и отдаст государству.

Но потом «Укртелекому» было предоставлено 200 миллионов гривен бюджетных средств на строительство этой сети. Кстати, это одно из дел, где стоит личная подпись Виктора Януковича, что позволяет привлечь его к ответственности.

Там еще много интересного. Государственные банки прокредитовали Ахметова и «семью». К тому времени было предоставлено 500 миллионов долларов.

«Укрэксимбанк» и «Сбербанк» предоставили миллиард гривен в виде облигаций, которые в 2011 году были выпущены на два года, в 2013-м должны быть погашены, но — их реструктуризировали, продлили еще на два года.

— Облигации должны быть погашены в этом году?

— Есть сигналы, что «Укрэксимбанк» и «Ощадбанк», которые все время докапитализирует правительство, снова говорят о реструктуризации. И вопрос — почему государство должно помогать финансировать дискриминационную непрозрачную покупку прежним режимом «Укртелекома» за счет налогоплательщиков? Здесь можно говорить о хозяйственном споре банков о невозвращении денег. Это может быть дело о банкротстве, аресте активов и взыскании активов «Укртелекома» в пользу «Укрэксимбанка» и «Ощадбанка».

В этом деле важно публичное давление на правительство касательно недопустимости финансирования Ахметова и Януковича

В этом деле важно публичное давление на правительство касательно недопустимости финансирования Ахметова и Януковича.

— Кроме «Укртелекома», какие еще случаи вопиющи?

— Наибольшая махинация в истории приватизации — кража «Укррудпрома» (в 2004 году, — авт.).

Напомню, тогда был принят специальный закон, ограничили круг участников. Собственно, сказали, что принимать участие в покупке объектов горно-обогатительных комбинатов (ГОК) и еще нескольких предприятий, которые имеют отношение к этой области, могут только те участники, которые уже владеют блокпакетами этих предприятий, — Ахметов, Новинский и Коломойский.

Имущество «Укррудпрома» было приобретено за 400 миллионов долларов, тогда как его фактическая стоимость составляла 20 миллиардов долларов.

Вот мы сегодня просим у МВФ несчастных 17 миллиардов долларов, а 20 миллиардов подарили олигархам.

Есть основания признать тот специальный закон антиконституционным, поэтому соответствующее представление в Конституционный Суд уже готовят. Это не приведет к автоматическому расторжению договоров. Но позволит государству подать иски о взыскании имущества обратно.

— Это все должно быть в судах Украины?

— Да.

— Что скажете об идее просмотра всей приватизации за годы независимости?

— Это просто невозможно сделать.

Все так потому, что не только кто-то кому-то давал взятки, но и кто эти взятки брал. И этот «кто-то» из ФГИ, КМУ, Администрации Президента, Антимонопольного комитета ставил свою подпись под распорядительными документами. За нанесение ущерба государству должна быть уголовная ответственность.

Это важно сделать сегодня, поскольку этим будет разорван круг поруки и воровства. И новые чиновники уже не будут думать, что наказания не будет.

— Верите, что будут громкие суды?

— А другого выбора нет. Ведь трудно будет обществу объяснить бездействие. А кто будет защищать коррупционеров — докажет, что сам является коррупционером.

— Есть еще мнение, что частная собственность должна быть неприкосновенна. Иначе — распугаете инвесторов. Это так?

Украденное должно быть возвращено. Приобретенное законным образом — священная неприкосновенная собственность

— Украденное должно быть возвращено. Приобретенное законным образом — священная неприкосновенная собственность.

— А если бизнес будет просто перепродан?

— Прокуратура и Госфинмониторинг должны за этим следить, накладывать аресты, не дать этому имуществу исчезнуть.

Уже есть положительные примеры противодействия. Госфинмониторинг несколько раз блокировал попытки перепродажи активов, принадлежащих Курченко, Януковичу, Клименко.

— Что именно пытаются перепродать?

— «Всеукраинский банк развития» Александра Януковича. Сейчас этот банк пытается купить господин Полищук, бизнес-партнер Александра Януковича. Этот человек не стеснялся говорить раньше, что является партнером по торгово-развлекательному центру Gulliver, банку «Михайловский».

Более того, в этом деле уже «испачкались» и некоторые работники Фонда гарантирования вкладов физических лиц, и Национального банка Украины. А также судьи Киевского хозяйственного суда.

А Генпрокуратура не дает этого сделать. Мониторит ситуацию, продлевает аресты имущества, новые накладывает.

— Есть мнение, что МВФ, педалируя вопросы приватизации, готовит Украину к техническому дефолту. Согласны?

— ФМВ требует не приватизации, а бюджетной консолидации. Можно уменьшать расходы, этим сократить дефицит бюджета.

— Многие говорят о техническом дефолте Украины. Он есть? Будет?

— Формально он наступает тогда, когда государство перестает выполнять свои обязательства. Украина пока выполняет их. Это выплаты купонного дохода по облигациям, процентов по займам и тому подобное.

Но, например, в долге России в три миллиарда еврооблигаций было ограничение, что государственный долг Украины не должен превышать 60% ВВП. Мы вышли за этот порог. Технически — это нарушение соглашения. И кредитор получает право досрочно требовать погашения долга. В РФ заявили о нарушениях, но не предъявили долг к погашению. Думаю, это потому, что вопрос не просто двусторонний, а между Украиной, РФ, МВФ, Большой семеркой. И это комплексные переговоры.

— Во что может вылиться технический дефолт или дефолт Украины?

— С точки зрения доступа к деньгам, технический дефолт ситуацию к худшему не изменит. Она уже ужасная.

В закрытие рынков западного частного капитала, как заемщика, это не выльется. Они уже давно закрыты. Еще с 2013-го нам никто в долг не дает. Кредиты мы берем у МВФ или стран-доноров. Или в стране у НБУ — печатая деньги.

Более того, дефолт — это не конец. Это начало определенного процесса. Долг будет каким-то образом погашен. Инвесторы будут ожидать, что же дальше. Они всегда говорят, что уходят навсегда. А когда видят, что могут заработать, — возвращаются...

Фото - Дмитрий Липавский