Сергей Белан: Всем доносим одну мысль — финансовый беспредел закончился

В последние годы теневых схем, по которым пытались возмещать НДС, стало больше, как и организаторов подобных преступлений. Да и организованная преступность стала профессиональнее, и в тоже время наглее. Тем более, что предприятия реального сектора экономики уже как-то привыкли заказывать подобные услуги на «черном рынке». Правда, с приходом нового руководства ГФС ситуация начала меняться. Лишь за первый месяц работы налоговой милицией было открыто 170 уголовных производств. При этом налоговики обещают, что посредниками и исполнителями они не ограничатся, а дойдут и до заказчиков. О том, как ликвидировались теневые схемы, почему использовать их станет рискованнее и дороже, в эксклюзивном интервью «Аналитической службе новостей» (АСН) рассказал первый заместитель председателя Государственной фискальной службы Украины Сергей Бeлан.

— Новому руководству Государственной фискальной службы дали три месяца, чтобы показать результаты работы и провести реформы. Потом правительство будет принимать решение о вашей дальнейшей судьбе. Каковы приоритетные задачи? Наполнение госбюджета?

— Наполнение госбюджета — это непрерывный процесс, задача, которая стоит всегда. Мы справляемся с текущими планами, даже идем с перевыполнением.

Что касается реформирования, то Министерством финансов совместно с МВФ разрабатывается новая структура фискальной службы, которую планируется внедрить в ближайшие полтора месяца. Может быть, даже быстрее. Также Минфин нарабатывает пакет предложений по изменению налогового законодательства. Его презентация анонсирована на октябрь.

Кроме того, разрабатываются предложения, которые помогут адаптировать законодательную базу в части работы налоговой милиции к Уголовному и Уголовному процессуальному кодексам. Относительно подследственности статей. Возьмем, к примеру, такую статью Уголовного кодекса, как фиктивное предпринимательство. В УПК она отнесена к парафии МВД. Но если мы расследуем финансовые преступления, например по фиктивному кредиту, по факту неуплаты налогов, то фиктивное предпринимательство является неотъемлемой частью этого процесса. И как нам поступать в такой ситуации? Делить материалы? Все отправлять в МВД и создавать какие-то сводные группы?

Не менее важный вопрос — незаконное перемещение товаров в зоне АТО. Мы там постоянно проводим спецоперации, фактически каждый день происходит изъятие. Но в законодательстве нет однозначного ответа на вопрос, что делать с товаром, особенно скоропортящимся. До настоящего времени не урегулирован порядок, как поступать.

Еще одна проблема, решение которой требует внесения изменений в законодательство, — это оплата труда.

— Причем здесь изменения в законодательство? Просто Минфин не хочет давать больше денег на зарплаты госслужащих. Поэтому штат из года в год сокращают, и не только в налоговой. Сколько сейчас получает в среднем сотрудник службы?

— Средняя зарплата сотрудника налоговой милиции — 2—4 тысячи гривен. Больше нам никто не даст. Но не потому, что не хотят. Вы сами знаете, какая сейчас ситуация в стране.

— Как тогда поможет переписывание законов?

— Есть международные организации, которые готовы оказать целевую поддержку и выделить средства, которыми можно было бы мотивировать людей. Но у нас есть закон о госслужбе, в котором написано, что госслужащий может получать деньги только бюджетные.

Поэтому сейчас и готовится предложение о том, чтобы внести изменения в эту законодательную норму и разрешить привлекать и внебюджетные средства. Это даст возможность привлечь дополнительное законное финансирование, направленное на мотивацию сотрудников через повышение заработной платы.

— Многие сотрудники ГФС и представители бизнеса ждут, что наконец-то рассоединят таможню и налоговую, сделав их самостоятельными структурами. Оправдаются ли эти ожидания?

— Не хотелось бы раскрывать каких-либо подробностей, пока полностью не будет разработана вся структура. Но, насколько мне известно, позиция Минфина такова, что и таможня, и налоговая милиция останутся в составе единого органа — Государственной фискальной службы. Как было уже анонсировано председателем Государственной фискальной службы, будет изменена структура департаментов. Но количество штатных единиц не увеличится.

— Все-таки, какая модель берется за основу при реформировании? Европейская, американская?

— Это будет украинская модель. Безусловно, учитывается опыт других стран, но без накладывания кальки, если вы об этом.

— Ваши предшественники боролись за особые полномочия для налоговой милиции. Одни ратовали за преобразование в полицию, другие настаивали на создании службы финансовых расследований. У вас какие амбиции?

— У меня амбиция одна — навести порядок в фискальной сфере. Как будет называться служба — полицией или милицией, — не столь принципиально. Просто в последние годы налоговую милицию часто использовали как репрессивный инструмент для борьбы с неугодными. Мы же строим свою работу так, чтобы бизнес, который работает в правовом поле и платит в полном объеме налоги, вообще не видел налоговую милицию.

Если же предприниматель участвует в транзитных схемах, укрывает налоги, мы, безусловно, будем реагировать на такие факты. Но в рамках закона. Ни один налоговый милиционер не будет устраивать маски-шоу, когда ему заблагорассудится. Каким-либо нашим процессуальным действиям предшествует глубокая аналитическая работа.

Когда мы выходим на проверку на предприятие, у нас уже есть вся доказательная база, которую мы можем положить на стол перед предпринимателем и предъявить ему законные требования. А требование у нас одно — наполнение бюджета! Сейчас внедрили такое понятие, как налоговый компромисс, который заключается в добровольной уплате 5% недоплаты НДС и «прощении» остальных 95% с освобождением от любых видов ответственности. Мы предлагаем бизнесу им воспользоваться и перевернуть страницу.

— И как реагируют? Платят?

— По-разному. Все-таки еще не до конца осознали, как работает этот инструмент, и поэтому неохотно пользуются. На компромисс в основном идет реальный сектор экономики. Потому что предприятия с большим штатом, где люди оформлены официально, где есть хорошая кредитная и налоговая истории, дорожат своей репутацией. И даже если где-то они использовали фиктивный кредит, для них налоговый компромисс — это хорошая возможность исправиться и вернуться в правовое поле. В частности, одна из крупных сетей по продаже телефонов воспользовалась этим правом, заплатив в бюджет 10 миллионов гривен. И работает себе дальше. У налоговой службы к ней нет никаких претензий.

— Только за первый месяц работы налоговая милиция открыла 170 уголовных производств. Почему так много? Это акция устрашения?

— Как я уже сказал, мы не хотим никого запугать. Уголовные производства открывают только по реальным фактам. Например, открыто 126 уголовных производств, в рамках которых расследуются схемы по оформлению фиктивных кредитов и возмещению НДС. В частности, 19 мая работники налоговой милиции заблокировали попытку незаконного формирования налогового кредита предприятием реального сектора на сумму, которая в два раза превышает среднемесячное поступление НДС в городе Киеве, — 4,2 миллиарда гривен.

В частности, прекращена деятельность транзитно-конвертационной группы, которая с использованием реквизитов 16 предприятий нескольких районов Киева внесла в Единый реестр налоговых накладных заведомо неправдивые ведомости относительно получения налогового кредита от операций по приобретению горюче-смазочных материалов.

— На пресс-конференции вы заявили, что ликвидирована деятельность четырех групп, которые занимались фиктивными кредитами. Они были связаны между собой?

— Они координировали свою деятельность. Сейчас мы идем по цепочке, чтобы понять, кто заказывал.

— Сколько стоит такая услуга на «черном рынке»?

Конвертирование из безнала в наличные средства стоит в среднем от 7 до 11% от суммы

— Конвертирование из безнала в наличные средства стоит в среднем от 7 до 11% от суммы. Знаете, в чем глобальная проблема? У нас слишком большая законодательная разница между официальной суммой налогов и суммой, которую предприниматель готов заплатить за обналичку.

Когда мы своими усилиями сделаем эту работу рисковой, а услуги — труднодоступными, на них соответственно вырастет цена. Уверен, многие предприниматели всерьез задумаются, а стоит ли их заказывать. Тем более, что сейчас мы идем к реальному сектору экономики, к конечному выгодополучателю. Раньше этого никто не делал. Но заказчики должны понимать, что они не могут безнаказанно обманывать государство.

Поэтому на встречах с отраслевыми ассоциациями, пресс-конференциях, обращаясь к реальному сектору экономики, мы постоянно говорим: не пользуйтесь такими услугами, потому что вы рискуете своим бизнесом. Вы можете разрушить все, что строили годами ради уклонения на какую-то сумму от уплаты налогов.

— Правда, что многие предприятия не выводят из зоны АТО, чтобы иметь возможность использовать такие схемы?

— Предприятия в зоне АТО — это очень большая проблема. Согласно требованиям нормативных актов, они должны все перерегистрироваться на территории, подконтрольной украинской власти. Что большинство крупных работающих предприятий и сделало. Но мы видим, что в деятельности предприятий, которые находятся там, проскакивают подобные схемы и есть субъекты фиктивного предпринимательства. Мы стараемся это блокировать.

Всем доносим одну мысль — финансовый беспредел закончился. Есть политическая воля, есть война, есть силы и средства, чтобы его прекратить. С другой стороны, на оккупированной территории много предприятий, которые продолжают сдавать отчетность, платить налоги, в том числе и военный сбор.

— С вашей точки зрения, что нужно сделать, чтобы бизнес сам захотел «отбелить» доходы и платить налоги в полном объеме?

— Нужно оптимизировать налоговое законодательство, сделать его внятным. Вместо 150 нормативных актов сделать семь. Также нужно оптимизировать ставки налогов с учетом европейского опыта.

С другой стороны, следует поднять риски для тех, кто оказывает определенные услуги на «черном рынке». Если будет налог 40%, а стоимость обналички и услуг по фиктивным кредитам — 25%, никто не станет рисковать ради 15%. А когда соотношение 40 к 7, желающих хватает.

— Человеческий фактор все равно никуда не денется. И среди налоговиков найдутся те, кто поможет построить схему с наименьшими рисками…

— Как бы это пафосно ни звучало, в фискальной службе много людей, которым действительно за державу обидно. У нас много сотрудников, которые переехали из Донецкой и Луганской областей. Забрали семьи, остались без жилья. Но они честно выполняют свою работу. И на блокпостах стоят, и на пунктах ввоза-вывоза по линии разграничения. Они работают очень хорошо. Например, неделю назад в Донецкой области ликвидировали конвертационный центр с оборотом 400 миллионов гривен.

— Неужели своих совсем не ловите на взятках, особенно в зоне АТО?

— У нас в зоне АТО действует спецподразделение «Фантом», оно насчитывает более 100 человек. Основной товаропоток идет не через контрольные пункты въезда-выезда, которых там пять. Он идет по так называемой «зеленке». К сожалению, линия разграничения не заблокирована. В ста метрах от блокпостов хоть и роются рвы, их быстренько зарывают экскаватором. Машины гонят по полям, лесопосадкам. Это основной грузопоток.

На самих постах слишком много видеокамер и слишком много людей вовлечено в процесс, чтобы заниматься «решением вопросов». Гораздо большую тревогу вызывают некоторые добровольческие батальоны и посты, где нет фискальной службы.

— Что везут, а что вывозят?

— Туда везут продукты, алкоголь и сигареты. Наиболее востребованным товаром, как ни странно, является пиво. Хорошо идут там слабоалкогольные напитки. Так, в районе города Золотое Луганской области во взаимодействии с сотрудниками СБУ, МВД, Пограничной службы и ВСУ задержано колонну со 170 автомобилями, которые планировали проехать на неподконтрольную территорию вне пунктов ввоза-вывоза с продуктами и товарами подакцизной группы.

Чтобы вы поняли, о какой прибыли идет речь, приведу пример. В среднем купить на оптовом рынке и загрузить микроавтобус, например алкоголем или пивом, стоит около 30 тысяч гривен. Цена содержимого такого бусика на оккупированной территории достигает 100 тысяч гривен. Вот и посчитайте разницу.

Оттуда везут то, что награбили, — это в основном бытовые вещи

Оттуда везут то, что награбили, — это в основном бытовые вещи. Также пытаются вывозить контрафактные водку и сигареты, которые там производят в подпольных цехах. Например, в одном из рейсовых автобусов был изъято спиртосодержащее вещество неизвестного происхождения в пластиковых емкостях разного объема. А в одном из автомобилей везли 1,3 тысячи бутылок пива и 1,4 тысячи бутылок шампанского.

Или еще один пример. Работники налоговой милиции совместно с Пограничной службой в селе Ильинка Донецкой области в рамках операции «Акциз-2015» задержали грузовик, который двигался вне обозначенного коридора. Как выяснилось, водитель грузовика перевозил ликероводочные изделия с признаками фальсификата из города Северска в Мариуполь. По результатам осмотра транспортного средства выявлено и изъято 20 тысяч бутылок водки украинских торговых марок на сумму один миллион гривен.

Есть случаи, когда за пределами установленного коридора перемещают партии лекарственных средств. Так, одна из попыток транспортировки медпрепаратов в Донецкой области сотрудниками налоговой милиции совместно с Государственной пограничной службой была приостановлена в районе контрольного пункта «Курахово». Изъяли 14 тонн лекарственных препаратов разнообразного назначения на сумму почти три миллиона гривен. По данному факту следственным управлением финансовых расследований начато уголовное производство по признакам умышленного уклонения от уплаты налогов.

— Вы заявляли, что необходимо усовершенствовать порядок товарооборота в зоне АТО. Что это означает?

— У нас есть две диаметрально противоположные позиции глав областных военно-гражданских администраций. В частности, Геннадий Москаль говорит: все закрыть, заблокировать грузопоток. Кихтенко же заявляет, что это наши граждане, нужно налаживать сотрудничество, и наоборот выступает за усиление товаропотока. Мы как налоговая милиция просим у законодателя одного — разработать четкий порядок перемещения грузов, чтобы мы понимали, что нам нужно делать. Мы пропускаем или не пропускаем. Мы взимаем налоги или не взимаем.

— Может, все-таки закрыть, как советует Москаль?

— А как быть с углем? При Советском Союзе никто не мог даже помыслить, что возможны такие военные действия на Донбассе, поэтому электростанции строились с привязкой к местному сырью. В итоге электростанция находится на нашей территории, уголь — на территории, которая контролируется боевиками. Просто полностью закрыть границу мы не можем. Поэтому просим законодателя: определитесь — дайте нам четкие инструкции. Если скажут никого не пропускать, так тому и быть.

— Классическую контрабанду тоже выявляете? Наркотики, валюту, оружие…

— Буквально на днях задержали 50 килограммов трамадолосодержащих лекарственных препаратов. Их везли в автобусе. Общая стоимость примерно 10 миллионов гривен. Часто изымаем валюту. И к нам везут и оттуда.

— Крупные суммы?

— Разные. Например, последний случай — 100 тысяч долларов.

— Что скажете об операциях «Акциз-2015» и «Нефтепродукт-2015»? Какова их цель и что удалось уже выявить?

— Эти операции направлены на борьбу с нелегальным производством и распространением подакцизных товаров. Производство, ввоз и вывоз алкогольной продукции, табачных изделий и нефтепродуктов приобрели угрожающий характер для государства. Когда мы видим, что на заправках большое количество топлива вообще непонятно откуда возникает и куда девается, что пытаются подавать надутые цифры по возмещению НДС, и речь идет о миллиардах гривен, понимаем, что такие схемы нужно однозначно ломать.

В рамках указанных спецопераций, например, в конце мая в Черниговской области прекращена деятельность подпольного завода по производству ГСМ (горюче-смазочных материалов), из незаконного оборота изъято около 1200 тонн компонентов дизельного и бензинового топлива на сумму около 15 миллионов гривен. В начале июня в Полтавской области налоговой милицией изъято из незаконного оборота около тысячи тонн ГСМ на сумму 16 миллионов гривен и 1,6 миллионов литров газового конденсата на сумму 11,3 миллионов гривен.

И таких примеров достаточно. Мы уделяем особое внимание подакцизной группе товаров, поскольку речь идет не только о налогах, которые недополучает бюджет государства, а в том числе не в последнюю очередь о здоровье людей, которые покупают алкоголь и сигареты, изготовленные кустарным способом, в подпольных цехах, сараях, гаражах. Ведь такая продукция чаще всего смертельно опасна.

Кроме того, ликвидируя «черный рынок», мы действуем в интересах предпринимателей, которые работают в правовом поле. Независимо от того, о каком товаре идет речь. Например, при ГФС создано восемь отраслевых ассоциаций. И они сами пытаются «подсветить» тех, кто на рынке работает в черную. Мы совместно пытаемся бороться с «серым импортом». Если взять, скажем, статистику по мобильным телефонам iPhone 5 или 6 моделей, то разница между тем, что продается на рынке и официально завозится в страну, — в сотни раз.

— Кроме мобильных телефонов, что еще можно отнести к проблемным сегментам рынков и теневым схемам?

— Спиртовая тема, где мимо бюджета идут многомиллиардные прибыли. Сфера энергетики и схемы облэнерго. Схема нетипичного экспорта в сельском хозяйстве, которым никто не занимался. Возмещение НДС при экспорте. Обработка земель сельскохозяйственного назначения и уплата налогов.

Еще одна тема — пользование недрами. Крайне актуальная тема, особенно сейчас. Поэтому есть чем заняться и есть понимание того, как навести порядок и ликвидировать схемы по минимизации и уклонению от уплаты налогов.

— Не боитесь, что ваше пребывание на этом посту закончится гораздо раньше, чем через три месяца, если всерьез возьметесь за все темы, которые перечислили?

Постараюсь сделать максимум для того, чтобы сломать систему

— Конечно, не мне решать, сколько я здесь проработаю. Но точно могу сказать, что постараюсь сделать максимум для того, чтобы сломать систему. Хотя четко понимаю, что прийти и сразу сдвинуть с места огромный камень сложно. Но если его начать толкать, наступит тот критический момент, когда он стремительно покатится вниз.

— Будете привлекать в штат новых людей из гражданского сектора?

— Мы рассматриваем возможность привлечения юристов, аудиторов. В целом же стремимся сформировать такую управленческую вертикаль, которая не даст системе работать по-старому.

— Но зачем это гражданским юристам и аудиторам, которые привыкли получать намного больше, чем им может предложить государство?

— Сегодня очень важную роль играет патриотическая составляющая. Поверьте, есть профессионалы, которые действительно хотят, чтобы реформы состоялись, и готовы поделиться своим опытом и знаниями, работать на эти небольшие зарплаты. И мы это очень ценим.

Фото Виктора Ковальчука