Казак Гаврилюк: Никому ничего не собираюсь доказывать

Образ казака Гаврилюка четко ассоциируется с Революцией достоинства. Сегодня он депутат, член пропремьерской фракции «Народный фронт» и заместитель главы Комитета ВРУ. До сегодняшнего момента не срезал свой колоритный чуб, а в парламент ходит в камуфляже.

О том, как изменилась жизнь простого буковинского парня после того, как со сверхскоростью он оказался в политике, что приходится делать для повышения образованности и многом другом – в своем привычно-колоритном стиле казак-депутат рассказал в интервью «Аналитической службе новостей» (АСН).

– Михаил, вам часто говорят, что вы необразованный человек. Вас это коробит? Обижает?

– Нет. Меня это не коробит.

Потому что многие люди заблуждаются, когда говорят: нет образования, значит, ничего не знаешь. И вообще, что ты можешь? Но побыть здесь (в парламенте, – авт.) – многому научишься. Такую школу проходишь в Верховной Раде, что мало где такую науку можно получить! Здесь разбор этих всех законопроектов, общение с людьми. Здесь работаешь в разных сферах: в одних, вторых, третьих, четвертых. Узнаешь оттуда чуть-чуть, а чуть-чуть оттуда. И каждый день повторяется одно и то же. Так потихоньку учишься. Забивается в голову – и уже можешь принимать правильные решения, взвесить. Так что еще пару месяцев, и я буду здесь самым грамотным. (Смеется, – авт.).

Такую школу проходишь в Верховной Раде, что мало где такую науку можно получить!

– Не раз говорили: хотите все же получить высшее образование. Определились?

– Еще до сих пор не определился, куда подавать документы.

– Что вам ближе? Гуманитарные науки или точные? Что интересно: юриспруденция, журналистика, история?

– Скорее история. А лучше всего – физкультура и «труд».

– ... Это чтобы после депутатства иметь профессию?

– Чтобы я мог пойти, например, в школу и преподавать там физкультуру или «труд».

– Вы еще от политики не устали?

– ...

– Вы были простым человеком. А сейчас – знаменитый. Контраст. Слава.

– Если сказать честно, я на нее (славу, – авт.) не обращаю внимание.

– Приятно быть знаменитым?

– Когда тебя меньше знают (я как-то раньше жил и нормально себя чувствовал), ничего не мешает. Сейчас да, очень большое внимание ко мне. Так что я должен идти только правильным путем и никуда не смогу сойти, налево или направо. Только есть прямой путь. Значит, я по нему должен идти.

– Действительно, внимание огромное. Вот, например, говорят, что якобы был инцидент в Ирпене, где вы требовали поставить какой-то киоск для торговли рыбой, потому что какой-то человек помог вам выборы пройти ...

– Я впервые это слышу от вас. Какой-то человек, какой-то киоск... Это ложь. У нас люди любят посплетничать.

Я могу на 100% сказать, положив руку на Библию, что это ложь, и этого ничего не было. Я человек, который боится Бога. Я знаю, что Божья кара отыщет если не тебя, так детей, внуков. И если я говорю, клянусь перед Богом, что этого не было, то этого не было. Это все ложь. Много еще подобной лжи появляется.

– Вам уже предлагали какую-то выгоду или деньги за голосование в парламенте? По какой-либо позиции или за рекламу?

– Нет. Никто мне ничего такого не предлагал. Зная, что к казаку, который любит правду, справедливость, нечего с такими вопросами подходить.

– В парламенте, среди народных депутатов у вас уже есть какие-то хорошие знакомые, возможно, друзья? Есть с кем общаться? В основном вы один сидите в зале.

– Я один сижу, у меня работы много. Мне надо почитать, изучить, разобраться, что это такое. Почитать Конституцию, регламент, депутатские права и обязанности. Это все надо изучить. Чтобы все это было в голове. А там много что есть почитать.

А друзья? С Майдана есть друг Виктор Романюк. А все остальные? … Знаете, за день-два другом нельзя стать. Друга познаешь в беде, в горе, в чем-то таком. А когда люди живут припеваючи, когда они сыты, неголодны? … Когда ты друга не проверил ни в беде, ни в горе – не сможешь его найти. А так знакомые есть.

– Скажите, как идет расследование инцидента со времен Майдана, после которого все узнали о казаке Гаврилюке. Что чувствуете, вспоминая те события?

– Что я могу сказать? В Библии говорится: опущен, посрамлен будет поднят. Я думаю, что это моя дорога. И на это воля Божья.

– Часто говорите, что читаете Конституцию. Что вам там больше всего понравилось или удивило?

– Написано в Конституции: народ – это и есть власть.

Когда встречаюсь с людьми, они часто говорят: руководство прессует, начальство то не дает, а то украло. Я им отвечаю, смотрите, даже в Конституции написано: народ – это власть. И люди в силе (сделать – ред.) все. Могут избрать этого начальника, могут и снять, если он не может выполнять свои обязанности.

– Что еще читаете? Художественную литературу любите? Или времени нет?

– Есть время. Перед сном. Ивана Багряного – знаете такого писателя? Закончил читать «Тигроловы».

– Что вас там поразило?

– Те времена коммунистические. Уничтожали народ. Кто был неугоден – в лагеря отправляли.

Там также описано, что наш украинский народ, куда б его ни выселили, – приживется, находит способы выжить. А что самое интересное – женщина за своим мужем пойдет на край света. Там была девочка, она полюбила. Ну что я буду вам рассказывать. Так очень долго.

Ремарка стал читать «Три товарища». И, думаю, не буду сейчас читать. Там написано о войне. Если я сам там был, мне неинтересно все то читать.

Что еще там у меня есть? Еще есть про Марусю одну.

– О Марусе?..

– Есть девушка Маруся. Это о наших повстанцах. Как когда-то раньше поднимали восстание наши ребята с Западной Украины.

– Кто автор?

– В данный момент не вспомню. Но есть эта книга. Ее дал мне один товарищ. Сказал: «Будет время, почитаешь. Это о Марусе». Хорошо говорю, закончу одну, закончу вторую (а у меня книг стало почему-то много появляться) и тогда почитаю.

– Потом здесь, в парламенте, батлы с интеллектуалами проводить? Скажете: давайте, ребята, поговорим о книгах ...

– Нет. Никому ничего я не собираюсь доказывать.

– Вы сам читаете или посоветовали, возможно, политтехнологи?

– Сам себе читаю, когда есть время.

– Скажите, как будут выборы в парламент, примете участие или оставите политику?

Если не будет никаких бед в государстве, тогда точно я не буду политиком.

– Если в государстве уже будет все хорошо, будет мир, не будет войны, страна будет расцветать, процветать, а жизнь будет на высшем уровне, что тогда мне здесь сидеть? Если не будет никаких бед в государстве, тогда точно я не буду политиком. Я буду заниматься своей жизнью.

У меня ко многому еще есть интерес. Потому что сейчас ты живешь не своей жизнью. Ты живешь не так, как тебе этого хочется. У меня до депутатства были совсем другие планы. И нормальные планы были. И неплохо я видел свою жизнь. А сейчас я живу – и я это понимаю – не для себя. Я живу для народа. Что-то очень быстро жизнь пролетает. До депутатства у меня своя размеренная жизнь была. Я радовался каждому дню. Я и сейчас тоже радуюсь. Но раньше не так быстро жизнь пролетала.

– На войну хотите? Почему в Раду ходите в камуфляже? Может, лучше костюм? Вышитую сорочку?

– Если пойдет наступление – я туда (в АТО, – авт.). Видите, я в форме до сих пор. В любой момент стану в строй. И мне не надо будет искать форму. Я уже готов.

– Оружие огнестрельное имеете?

– Все есть.

– Собственное? Какое?

– Я же сказал, что все есть. Все соответственно зарегистрировано. Подробности оставим в тайне.

– Вы с оружием ходите по улице?

– Зачем? У нас здесь не бегают российские сепаратисты и войска.

– В армии служили?

– Да. В пограничных войсках, в Черкассах. Я рядовой.

– Часто можно услышать: люди нуждаются, а депутаты дальше жируют. Вы как, почувствовали кризис?

– Депутаты, которые имеют свои бизнес, состояние, миллионы, – они как раньше жировали, так и жируют. Я в данный момент не жирую – не с чего. Живу на зарплату.

– Она большая?

– Шесть тысяч пятьсот гривен. Так что здесь не сильно разгонишься, чтобы жировать.

– Живете и дальше в Боярке?

– Да. Где жил, там и живу.

– Машина есть?

– Сейчас мне друг Женя дал машину попользоваться. Мне же из Боярки нужно ехать то в Ирпень, то в Вишневое, то по селам надо проехать. На маршрутках не наездишься. Но когда ему нужна машина, он забирает ее. Тогда мне немного неудобно, приходится добираться на маршрутках.

Правда, ездить в Киев я уже привык. В Боярке у нас там ходит «тройка», доезжаю на ней до переезда. Там маршрутка до «Теремков». Тогда в метро – и я в Верховной Раде. А по округу – там сложнее.

– Какой марки машина?

– Белый «Жигуль» пятнадцатой модели.

– Вы когда-то разбили «Жигуль», тоже говорили, что у друга брали. Отремонтировали? Или вам простили?

– Тот «Жигуль» моего друга, который в АТО. В Василькове волонтеры помогли: выровняли крышу, поменяли лобовое стекло, немного подправили, подрихтовали.

– Вас люди узнают? Подходят? Что просят?

– Да. Подходят. Большинство просит сфотографироваться.

– Так берите деньги. Будете иметь дополнительный доход.

– Да что вы! (Смеется, – авт.). Депутату нельзя ничем заниматься, кроме основной деятельности.

– Творческой можно ...

– Разве что… (смеется, – авт).

– У вас просят деньги?

– Нет. Люди знают, что у меня их нет.

– В одном из телеинтервью вы сказали, что теперь свободный человек, холостой.

– Да.

– Теперь женщины уделяют вам больше внимания?

– Нет. Я за этим не гонюсь. Так, как было раньше, – так и осталось. Ничего такого.

– Я не знаю, как было раньше. Может, вы поделитесь? У одного казака, наверное, может быть много девушек, у другого – только сабля ...

– ... Почему так? Он что, не любит девушек?

– Сабля была женою ...

– Кто вам такое сказал? Казаки всегда любили женщин.

Фото: Виктор Ковальчук, АСН