Игорь Кононенко: Правительство — коллегиальный орган, а не аппарат по обслуживанию Премьера

Игорь Кононенко — фигура влиятельная. В прессе его окрестили «серым кардиналом», а то и «смотрящим» Президента Петра Порошенко в парламенте. Также упорно говорят о его возможном переходе в Кабинет министров на позицию вице-премьера. Сам Кононенко, который сейчас является народным депутатом, заместителем председателя фракции Блока Петра Порошенко в парламенте, не раз говорил, что портфели его не интересуют, главное — чтобы реформы внедрялись не на словах, а на деле.

О том, что сейчас происходит в украинской политике и финансах, каких изменений в КМУ и ВР следует ожидать, когда может произойти усиление позиций Президента, и многое другое Игорь Кононенко рассказал в интервью «Аналитической службе новостей» (АСН).

— Игорь Витальевич, недавно директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард отметила, что МВФ поражен прогрессом проведения реформ, которого достигла Украина. Зато граждане думают иначе, ведь ежедневно становятся беднее, жизнь не улучшается. Где же позитив? Почему его не видно?

— Мы движемся в направлении реформ. Парламент принимает правильные законы. И в правильном направлении движется правительство. Но скорость, с которой все происходит, не устраивает ни граждан, ни наиболее прогрессивную часть парламента.

— Почему идет торможение?

— Дело в том, что Президент и парламент инициируют и указывают направление для осуществления реформ. А за внедрение отвечает нанятый парламентом менеджмент — это правительство. Поэтому следует проанализировать работу правительства за год, сделать выводы об эффективности тех или иных министерств и ведомств, их руководителей и провести ротации в Кабинете министров. О такой необходимости говорил Президент. Это анонсировал Премьер. Парламент это тоже поддерживает.

— Какие ротации планируются?

— В правительстве уже есть вакансии, в том числе министра экологии. Заявление об отставке написали вице-премьер-министр Валерий Вощевский и министр здравоохранения Александр Квиташвили. Кроме того, необходимо провести структурные изменения в самом правительстве.

— То есть?

— Нужно обратить внимание на эффективность его работы. Также стоит радикально пересмотреть количество министерств — в сторону сокращения. Существуют страны, где с работой успешно справляется только семь, пять, а то и три министерства.

— Украине сколько нужно?

— Цифры называть еще рано. Надо все просчитать, взвесить. Нужно научиться эффективно формировать и отрабатывать повестку дня правительства и, что особенно важно, привлекать министров для принятия решений.

Обратите внимание, как сегодня проходят заседания правительства. Повестка дня появляется где-то в 11:00 вечера во вторник. В ней — 60—70 вопросов. Проработать их все за ночь невозможно физически. На следующий день заседание начинается с публичной части — это 15-минутное выступление Премьера. А то, что происходит потом, и комментировать сложно. Ведь министры обычно к заседанию не готовы.

Нам нужно четко распределить обязанности между вице-премьерами. Например, Вощевский, Ярема, Хорошковский — вице-премьеры, которые занимали кабинет, имели свой небольшой аппарат, а на работу КМУ они никоим образом не влияли. В то же время вице-премьер должен брать на себя формирование стратегии, ответственность и контроль за работой министерств. А вот тактику должны отрабатывать непосредственно министры.

— То есть нужно ослабить полномочия Премьер-министра?

— Из Кабмина нужно создать команду. Правительство — коллегиальный орган, а не аппарат по обслуживанию Премьер-министра или площадка для его спичей. Поймите, сейчас имеем сверхконцентрацию полномочий. Даже исполняющих обязанности в структурах, подчиненных отдельному министерству, назначает Кабинет министров.

Министр — фигура политическая. Правительство формируем консенсусом коалиции, а впоследствии каждую кандидатуру голосуем в зале. Но глава любого министерства должен иметь возможность формировать свою команду самостоятельно. Назначение заместителей не должно становиться вопросом противовеса и компромисса разных политических сил. Такие конструкции не работают. Требовать же от министра результатов работы, когда он не имел права себе назначить заместителей, — тоже не совсем справедливо.

— Какая реформа, на ваш взгляд, сейчас ключевая?

— Налоговая.

— Наработано две концепции. Первая — министра финансов Натальи Яресько. Вторая — председателя Комитета Верховной Рады по вопросам налоговой и таможенной политики Нины Южаниной. Какую необходимо внедрять?

— То, что предлагает Минфин, — фискальная реформа. И никакого снижения давления на бизнес там нет. Мы же должны стать страной с либеральной экономикой.

— Минфин не предлагает реального снижения налогового давления?

— Модель Минфина — ставки ключевых налогов по принципу «все по 20». Действительно, есть снижение единого социального взноса (ЕСВ), но повышение на 2% налога на прибыль, на 3% — налога с физических лиц. Сохраняется налог на добавленную стоимость (НДС). Где же реформа?

Также важно — процент оплаты по зарплатам. Ведь насущная проблема — зарплаты в конвертах. Статистики официальной, разумеется, нет. Думаю, сейчас это 60—65% выплат. Минфин предлагает снимать 40% с фонда заработной платы. Это не станет толчком для детенизации. А вот предложение Комитета по вопросам налоговой и таможенной политики более удобная. Это 20% ЕСВ и 10% — налог на доходы физических лиц. Вместе это составляет 30%, которые бизнес готов платить.

— Откуда такая уверенность?

— На сегодня тариф для оптимизации, вывода денег через налоговые ямы — 10—13%. Налог на прибыль — 18%. Суммируем и имеем 28—31%. А мы предлагаем легально платить 30%. Бизнес на это пойдет.

Предложение Комитета по налогу на прибыль: он должен составлять 15%, а при реинвестициях в производство — 10%. НДС предлагается снизить с 20% до 15%.

— Это разве не приведет к снижению поступлений в бюджет?

— Позиция Минфина такая: будет значительное снижение поступлений в доходную часть бюджета, что негативно скажется на способности обеспечения социальных выплат.

Действительно, некоторое снижение поступлений будет. Но опыт других стран, которые прибегли к подобным шагам, свидетельствует, что оно продлится от шести до девяти месяцев. А потом начнется рост поступлений, ведь экономика выйдет из тени.

— Шесть–девять месяцев — это немало. Выдержит ли страна?

— Конечно. И нужно задействовать компенсаторы. Ключевой — кардинальное снижение расходов государственного бюджета.

— Их в последнее время постоянно снижают...

— Реально с расходами сейчас никто не работает. У нас урезают уже запланированные расходы. Нужно все с головы на ноги поставить. Сначала сформировать доходную часть бюджета, сделать защищенные статьи, а это в первую очередь оборона и часть социальных выплат. И потом формировать расходы.

— То есть сразу в годовой бюджет не закладывать финансирование определенных отраслей?

— То, что скажу, — непопулярно. Но сами подумайте. Возьмем, например, науку. За последние 20 лет нет ни одного фундаментального исследования, от которого был бы экономический эффект. Есть такая интересная структура, как «Укркосмос». Там тратят миллиарды! Неужели мы имеем космическую программу? Что мы создали? Продали? Что вывели на международный уровень? Ничего, кроме разговоров и колоссальных затрат.

А Академия наук? С большим уважением отношусь к господину Патону, но, извините, где эффективность? Тем более, что Академия наук — это государство в государстве. Имеет много помещений. Сдает их в аренду. И год могла бы просуществовать без бюджета.

Поэтому если речь идет о запуске реформ, о том, что бизнес должен развиваться, что необходимо сформировать средний класс, то нам нужно выбирать приоритеты.

— Создание среднего класса — не новое желание...

Средний класс — это позвоночник. Стабилизатор общества. Он никогда не будет действовать радикально

— Средний класс — это позвоночник. Стабилизатор общества. Он никогда не будет действовать радикально. Он выходит на улицы только в критической ситуации.

Средний класс — это малый и средний бизнес. Это люди, которые готовы сами себя обеспечивать. Они не нуждаются в социальных выплатах, готовы работать. А пока мы создаем экономическую основу общества, стоит перетерпеть с выплатами, в том числе и социальными. Надо идти на непопулярные вещи на год-полтора.

— С какими социальными выплатами нужно подождать?

— Сразу скажу: пенсии необходимо защитить. Найти под них компенсаторы. Например, в свое время работало отчисление 1% в Пенсионный фонд с покупки валюты. Этот налог легко администрировать. Для закупки импорта 1% — это некритично. Бизнес поймет, особенно если сразу четко сказать, что это временно, на один год. Также это налоги на роскошь, на дорогую недвижимость.

— Перечень льготников тоже стоит посмотреть?

Помощь государства должны получать только те, кто действительно нуждается в защите

— Да. Конечно. Помощь государства должны получать только те, кто действительно нуждается в защите. Также необходимо кардинально сократить количество чиновников в министерствах. На сегодня, с нынешними зарплатами, некоторые чиновники приходят на работу и почти ничего не делают, а есть немало и таких, которые хоть и работают, но берут взятки.

— Предлагаете пересмотреть зарплаты?

— Конечно. Руководитель департамента должен получать 50—60 тысяч гривен, заместитель министра — 100—120 тысяч. Иначе круг не разорвать.

— А министр?

Министр — политическая фигура. Здесь главное — не заработная плата, а амбиции человека и политической силы, которая ее выдвигает. А профессиональный костяк министерств должен иметь достойные зарплаты

— Министр — политическая фигура. Здесь главное — не заработная плата, а амбиции человека и политической силы, которая ее выдвигает. А профессиональный костяк министерств должен иметь достойные зарплаты.

Кроме того, министерства должны пройти такой путь, как создание полиции в Украине. Начать с чистого листа: новая штатная структура, новые обязанности, новые задачи, новое качество работы.

— Пока этих реформ нет. Как будет формироваться бюджет-2016? Правительство должно подать проект до 15 сентября. Госпожа Яресько утверждает, что его разрабатывают, руководствуясь старой налоговой базой.

— Не знаю, что предложит правительство. Но бюджет нужно формировать, опираясь на новую налоговую базу.

— Тогда вопрос: когда парламент утвердит налоговую реформу?

— Надеюсь, что в ближайшие дни мы разберемся в подходах, согласуем единый вариант. Должны принять его до 1 октября и дать возможность правительству формировать бюджет на новой базе. Но пока есть сопротивление Минфина. Идет борьба идеологий: фискальной и либеральной. Фискал всегда ищет, где взять деньги. Либерал — создает условия для того, чтобы они появились.

— Как договариваться с правительством? А может, замените весь Кабмин, в том числе и Премьера?

— Мы коалиция, основой которой являются две фракции — «Блок Петра Порошенко» и «Народный фронт». Наша фракция имеет представителя — спикера парламента. Моральным лидером нашей фракции является Президент.

Здесь есть баланс власти. Логично, что Премьер — от «Народного фронта». В нынешних условиях другой конструкции нет. Но парламент способен обязать правительство двигаться в направлении, нужном обществу. А либеральную налоговую реформу общество ждет. Это будет сигналом, что реформы начались.

— Простите, но разве наш парламент еще на что-то способен, кроме как на постоянные ссоры?

— Парламент в большинстве стран — наиболее эмоциональная площадка для общения. И то, что эмоции иногда зашкаливают, не только наши традиции.

Хотя на самом деле члены коалиции должны быть сдержанными на публике. Да, горячие дискуссии могут быть. Но когда мы выходим к прессе, надо демонстрировать единство. И позиция «Самопочи», что они — оппозиция в коалиции, не совсем понятна. Или ты в коалиции, или в оппозиции.

Думаю, после местных выборов это напряжение спадет. Власть перезагрузится на местных уровнях. Следующие выборы (выборы президента, — ред.) будут только через четыре года. И в это время можно будет работать не на рейтинги политических партий, а на страну.

— Есть информация, что малые фракции коалиции выставляют дополнительные требования большинству. В частности, что Юлия Тимошенко настаивала на праве вето. «Самопомич» тоже хочет быть более влиятельной. Что сейчас происходит?

— Действительно, имеем позицию малых фракций, которые хотят больше влиять на принятие решений. А вот говоря о праве вето, я считаю, что это — микрошантаж и искривление волеизъявления избирателей.

— То есть?

— Все просто. Если малая фракция будет иметь право применять вето, то таким образом она навязывает свое мнение большим фракциям, за которые проголосовало больше людей.

Поэтому мы категорически против права вето, но это не означает, что малые фракции не будут привлечены к принятию решений. К поиску компромиссов готовы не только крупные фракции, но и Президент, и Премьер.

— Ваше мнение о том, что «Батькивщина» и «Самопомич» оставили за собой право выхода из коалиции?

— Мы живем в демократической стране. Любая фракция имеет такое право. И наша, и «Народного фронта».

— Вы пропрезидентская фракция. Сомнительно, что выйдете. Особенно учитывая, что Порошенко отмечал: парламент должен работать. Но почему коллеги по коалиции говорят прессе о такой возможности?

— Сейчас в некоторых головах больше рейтингов и эмоций от местных выборов, чем ответственности за судьбу страны. Состоятся местные выборы — и все нормализуется.

— Вы верите, что парламент заработает, а Президенту не придется использовать свое право на роспуск Рады?

Я вижу возможности для работы коалиции. У нас достаточно голосов, чтобы принимать решения. А дискуссии — это жизнь

— Я вижу возможности для работы коалиции. У нас достаточно голосов, чтобы принимать решения. А дискуссии — это жизнь.

— Позвольте спросить и о публичных скандалах. Что думаете о конфликте главы Государственной фискальной службы Романа Насирова и его уже бывшего заместителя Константина Ликарчука? Насиров назвал назначение Ликарчука политической ошибкой. Ошибкой ББП?

— Почему вы решили, что Ликарчука предложили в ББП? Его предлагал и подал Насиров. От нашей политической силы никаких писем или устных указаний не было, на фракции мы этот вопрос не обсуждали.

Лично я знаком с Ликарчуком еще со времен бизнеса. Я с ним общался как с действительно квалифицированным и грамотным юристом. Концепция привлечения новых людей во власть правильная. И в этом случае Ликарчук пришел, когда уже несколько месяцев проходили изменения в ГФС, внедрялась концепция, навязанная МВФ. Эта концепция уничтожила таможню. Таможни больше не существует. И это — основной конфликт: человек пришел на полномочия, которых через два месяца не стало, это неправильно.

Мы эту ошибку исправим. В парламенте уже зарегистрирован проект закона о Национальной таможне. Это направление надо усиливать, иначе контрабанда будет процветать и дальше. Будем пытаться найти консенсус с правительством.

— Не является ли – на фоне заявлений Ликарчука о коррупционных действиях – Насиров политической ошибкой?

— У меня нет подтверждений фактов коррупции. Поэтому не готов подтверждать или опровергать те или иные заявления. И повторяю, вижу здесь больше эмоциональную составляющую.

Публичных споров не поддерживаю. Если не согласен, заявляй о своей принципиальной позиции. Это честно. А когда в Кабмине, в парламенте, в коалиции начинаются ссоры — это непродуктивно, и это плохо воспринимает наше общество и мировое сообщество.

— Это касается и председателя Одесской ОГА Михеила Саакашвили? Он сильно, мягко говоря, раскритиковал Премьера Арсения Яценюка.

— В случае с Саакашвили и Яценюком — это конфликт не персоналий, а подходов. И здесь мы опять вернулись к скорости проведения реформ. Яценюк считает, что движется постепенно, на маяки МВФ. И госпожа Лагард сказала, что это МВФ устраивает. А вот Саакашвили убежден, что все идет медленно. И это его не устраивает.

Что касается позиции Саакашвили, то если мы проанализируем реформы в Грузии, их скорость там действительно была молниеносной. Но одновременно было очень много вопросов о законности действий. Нужно ли это нашей стране? По моему мнению, нет. Мы должны соблюдать закон. Поэтому правда тут где-то посередине. Скорость реформ нужно наращивать. Но без радикализма. Кроме этого, такие конфликты на самом деле не должны выходить в публичную плоскость.

— Возможно, что «президента Одесской области» заменит новый председатель ОГА?

— Это вопрос к Президенту. Считаю, что Саакашвили надо дать время, чтобы он смог показать результат в Одесской области.

— Сейчас те, кто поддерживает Саакашвили и хочет, чтобы он возглавил наше правительство, собирают подписи под электронной петицией к Президенту. Это движение может иметь кадровые последствия?

— Странно, почему вопрос к Президенту... Если кто забыл, то напомню: Премьера назначает коалиция. Я не вижу заявок в парламенте о голосовании за Саакашвили.

Поймите, у нас к иностранцам неоднозначное отношение. По Одесской области много заявлений. А реальных результатов не так много. Немало вопросов к министру здравоохранения Александру Квиташвили и главе Министерства экономического развития и торговли Айварасу Абромавичусу.

Немного лучше получается у заместителя генпрокурора Давида Сакварелидзе. Но это громкое дело в отношении прокуроров?.. Хотелось бы, чтобы оно дошло до суда. Так же и дело в отношении экс-начальника Государственной службы по чрезвычайным ситуациям Бочковского: наручники надели на заседании Кабмина, а реального дела с доказательной базой нет. Только пиар.

Панацея по типу «давайте пригласим иностранцев и все будет хорошо» не работает. Нужен результат. Поэтому «Саакашвили — Премьер» – контраверсионный вопрос.

— А Яресько?

— Несмотря на наши принципиальные споры по налогам, должен сказать, у Натальи Яресько результат есть. Программа Stand-by МВФ — это в первую очередь заслуга госпожи Яресько. Она качественную работу провела и по реструктуризации долгов. Но повторяю, сейчас на повестке дня нет позиции о замене Премьер-министра.

— Вы получили уже официальное предложение зайти в Кабмин на должность вице-премьера?

— Нет. Меня совершенно не интересуют должности. Двигать реформы — это мне интересно. Но должен знать, какие полномочия и кадровые возможности.

— Скажите, нужен ли отдельный «силовой» вице-премьер?

— Не вижу такой необходимости.

— А экономический?

— Может быть. Но, на мой взгляд, у господина Вощевского была искусственная должность. Следовало бы усилить министра финансов, чтобы был вице-премьер-министр финансов.

Что касается меня лично, то я бы мог заниматься тем, что хорошо знаю, — это реальный сектор экономики. Сегодня вопросами развития бизнеса в правительстве никто не занимается.

— Знаете, что вас называют серым кардиналом, «смотрящим» Порошенко в парламенте?

— Пресса привыкла вешать ярлыки. Меня это не задевает. Достаточно спокойно к таким словам отношусь. Конечно, у меня есть влияние на фракцию. У нас замечательный тандем с Юрием Луценко. У нас самая большая в парламенте фракция. Работы много.

Однако давления на депутатов у нас нет. Фракция демократическая. Подтверждение — конституционное голосование. Были те, кто против. Но у нас за голосование никто депутатов из фракции не исключает.

— Сейчас многие говорят о так называемой войне олигархов, в частности Порошенко и Коломойского. Есть такое?

— Есть позиция Президента в целом относительно большого бизнеса: честно работайте, платите налоги и не вмешивайтесь в политику. Обратите внимание на голосование нашей фракции. Мы поддержали как «50% + одна акция» (по сути, против «Укрнафты» Коломойского, — ред.), так и закон о рынке газа (по сути, против Дмитрия Фирташа).

Отношение ко всем одинаковое. За это Президента атакуют со всех сторон. В таких условиях, конечно, работать трудно. Но другого выхода нет. Ведь когда нет средств на социальные выплаты, делать перераспределение потоков в пользу одного, двух, пяти или десяти человек не то что неправильно, а уже невозможно. Это разрушает страну полностью, разрушает государственность.

— Вы часто видитесь с Президентом?

— Когда встречаются лидеры парламентских фракций и групп. Достаточно часто Президент также бывает на заседаниях нашей фракции. Есть отдельный формат — встреча с мажоритарщиками. Ведь это срез информации со всех регионов. К сожалению, в неформальных дружеских форматах не получается — не хватает времени.

— Еще хотелось бы от вас услышать: наша Украина — парламентско-президентская или президентско-парламентская республика?

— Парламентско-президентская. У нас в парламенте бесспорные лидеры крупнейших фракций — Президент и Премьер-министр. В парламенте мы имеем конструкцию с влиянием и Премьера, и Президента. Это нормально. Это противовес.

Лично я думаю, что определенный дуализм власти у нас есть. Мы видим эти качели. Думаю, что когда-то, уже при другом президенте, мы должны прийти к президентско-парламентской модели. Сильная власть Президента соответствует нашей ментальности. Также нам нужен двухпалатный парламент по модели США.

— Еще есть мнение, что президентских выборов долго не будет, а война на востоке затянется, потому что Порошенко узурпировал власть...

— Откуда у вас такие пессимистические сценарии берутся? На востоке, слава Богу, не стреляют. Сегодня Путину не до Украины. Там реально отводятся войска от границы.

Рана Донбасса еще долго не будет заживать на теле Украины. И страна сражается на всех фронтах. Уже есть макроэкономическая стабилизация. Начинаем двигаться к увеличению ВВП. Армию укрепили. Сравните ситуацию с тем, что было в прошлом году. Сейчас она лучше. Не надо быть пессимистами.