Способна ли Украина вооружить сама себя? Интервью с крупнейшим производителем военной техники

Украинская оборонная промышленность за годы полномасштабной войны выросла во много раз, любят хвалиться украинские власти. Львиная доля производства – это частные компании, которые держат главные позиции во многих сферах, в частности, производстве БПЛА, бронетехники и даже оружия.

Среди лидеров – "Украинская бронетехника" (Ukrainian Armor) во главе с Владиславом Бельбасом.

Помимо производства известных бронеавтомобилей "Варта" и "Новатор" компания производит собственное оружие, а также импортирует критически важные боеприпасы и военную технику из-за рубежа. За два года полномасштабной войны доход "Укрбронетехники" вырос в сотни раз.

Однако не все так радужно для производителей, как может показаться - преследования правоохранителями часто необоснованны, проблемы с которыми приходится решать на уровне государства. За Украинской бронетехникой тоже есть шлейф уголовных дел, открытых против компании и лично против ее руководителя Владислава Бельбаса.

А еще отсутствие достаточного количества заказов от государства и запрет на экспорт, что не дает масштабировать производство.

Что мешает украинским производителям, какое оружие Украина способна изготавливать сама и хватит ли его для победы, если западная помощь прекратится – об этом все побеседовали с Владиславом Бельбасом.

Российский президент Владимир Путин неоднократно публично заявлял, что без военной помощи Западу Украина продержится "лишь одну-две недели". Вооруженные силы Украины действительно критически зависят от поставок боеприпасов, артиллерии, самолетов и другой военной техники от западных союзников. Но что будет, если эта помощь снизится или вообще прекратится?

Про украинские бронемашины

BBC: "Украинская бронетехника" за годы полномасштабной войны стала крупнейшим частным производителем боеприпасов и военной техники в Украине. За прошлый год доход вашей компании составил примерно 32 миллиарда гривен. Вы можете объяснить, как вам это удалось?

Владислав Бельбас: Хоть компания относительно молодая (работает с 2015 года), но занимается производством вооружения и военной техники относительно давно. Война, к сожалению, у нас началась в 2014 году. И с того времени компания производит технику, которая постоянно участвует в постоянно дорабатываемых боевых действиях.

Также были сделаны правильные акценты в 2017-2018 году по диверсификации бизнеса. То есть, компания начинала свой бизнес как производитель бронеавтомобилей, а в дальнейшем диверсифицировала бизнес, производя минометы, минометные выстрелы и расширяя линейку боеприпасов. Основание, фундамент был заложен еще 10 лет назад.

BBC: Ваш флагманский продукт - это бронеавтомобили "Варта" и "Новатор"?

Владислав Бельбас: Нельзя сказать "флагманский". Потому что каждый тип вооружения – это разный сегмент, это разный заказчик. Бронеавтомобили – это один заказчик в министерстве обороны, являющийся эксплуатантом. Минометы в 2023 году у нас больше покупали благотворительные фонды, чем министерство обороны. Это разные заказчики.

Флагман – это то, что вы делаете больше всего. Здесь невозможно такое сказать, потому что это разные продукты, разные потребители.

Мы все равно приоритезируем боеприпасы, бронеавтомобили и минометы. Что касается объемов поставок, мы планируем на следующий год, что это будут боеприпасы, поскольку мы уже прошли стадию разгона производства.

ВВС: По минометам в последнее время начали писать о большом дефиците мин на фронте. Вам что-нибудь известно об этом? Вы можете объяснить, как в стране, производящей минометы и мины, возник дефицит мин?

Владислав Бельбас: Могу довольно просто объяснить. Мы не делали раньше мин. В Украине вообще раньше артиллерийские боеприпасы не производились. В основном боеприпасы производились в России. В Украине они хранились.

Поэтому когда мы обрели независимость, у нас все и распродавалось. Украина была на переднем фланге Советского Союза в случае войны с НАТО, и здесь размещались логистические составы в случае войны. Поэтому при распаде Советского Союза у нас и были столь значительные запасы боеприпасов, ремонтные заводы, танки и так далее.

Но на самом деле артиллерийские выстрелы в Украине не производились и начали производиться где-то в 2018-19 годах малосерийно, а освоено производство было как раз в 2022-24 годах. 2022-й – это был год формирования логистических цепочек. 2023-й – год испытаний, начала производства. 2024 год – это уже год серийной поставки.

До сих пор существуют проблемы со снабжением и с выполнением обязательств поставщиками. В отличие от остальных участников рынка, наша компания добросовестно выполняет взятые обязательства даже поставочных графиков. Это что касается минометных поставок.

Причины дефицита мне неизвестны.

ВВС: Возвращаясь к бронеавтомобилям, какое количество в год производится "Украинской бронетехникой"? Есть ли планы масштабирования?

Владислав Бельбас: Количество, как вы знаете, мы не раскрываем. Да и, пожалуй, никто не раскрывает точного количества, сколько производится.

Если простыми цифрами для сравнения, чтобы было хоть понятно, о чем мы говорим – это несколько сотен автомобилей в год. И в этом году мы утроили объемы производства по сравнению с прошлым годом. На следующий год мы планируем удвоить объемы этого года.

ВВС: Что касается их качества, если просто объяснить, это лучше или хуже западных образцов? Можно вспомнить зарубежные машины Бушмейстер и Брэдли, которые популярны в украинском войске.

Владислав Бельбас: Здесь нужно сравнивать одинаковые автомобили, потому что те, что вы назвали – это совсем другой класс автомобилей.

Если сравнивать, во-первых, качество – компания 10 лет уже производит и снабжает автомобили на фронт, поэтому “детских болезней” или чего-то такого, по качеству, у наших автомобилей нет. Претензий, сетований от заказчиков у нас почти нет. Мы приоритезируем сервисное обслуживание и поддержку. Мы проводим обучение перед передачей техники заказчикам.

Относительно сравнения с конкурентами, мы поставляем почти всем государственным заказчикам, силовым ведомством. И можем сказать, что наша машина по качеству среди альтернативных, среди аналогичных по техническим характеристикам машинам, одна из лучших. Это, по мнению заказчиков.

В том сегменте, в котором мы работаем, в аналогичных автомобилях, мы и самые дешевые по цене. При этом мы и дешевле внутренних производителей, и гораздо дешевле внешних поставщиков. Здесь очень важно, что, на мой взгляд, украинские производители способны обеспечить потребность в бронеавтомобилях самостоятельно. При этом предоставить лучшее качество и финансово это будет где-то на 20-30% дешевле, чем аналогичные иностранные поставщики.

BBC: Вы сказали, что украинские производители могут самостоятельно обеспечить потребности страны. Это, как я понимаю, сотки тыщ машин нужно?

Владислав Бельбас: Нет, не сотни. Просто тысячи.

BBC: И Украина способна?

Владислав Бельбас: Способна полностью.

BBC: Вы сказали, что украинские машины дешевле. За счет чего? Вы же иностранные материалы используете запчасти, насколько я понимаю.

Владислав Бельбас: Если я расскажу, то все так начнут делать (смеется, – Ред.).

Смотрите, в первую очередь, это формирование ценового предложения. Сейчас, к сожалению, война, а война – это спекуляция. Цены, которые мы получаем от многих поставщиков, они манипулятивны, спекулятивны. Это плохие слова, но они есть, это наше настоящее. Это первое. То есть внутри страны мы понимаем, что сейчас мы не столько ведем бизнес, сколько занимаемся вопросами обороноспособности, обеспечения и так далее. Для кого-то, западной компании или любого поставщика – это вопрос бизнеса, вопрос прибыли, для нас это вопрос выживания.

У нас некуда будет продавать завтра, если мы будем что-то производить дорого, долго или не вовремя сегодня.

Во-вторых, это маркетинговая наша позиция. То есть мы и ориентируемся, и стараемся, и разрабатываем свои продукты – при разработке, например, миномета у нас стоит техническая задача сделать его дешевле, чем аналоги или конкуренты. При разработке автомобиля у нас техническое задание стоит разработать его подешевле.

Может ли Украина производить артиллерийские боеприпасы

BBC: Неожиданно было недавно услышать, что вы планируете или уже начали изготовление 155-мм артиллерийских боеприпасов. Самый востребованный, самый дефицитный сейчас в мире боеприпас, который критически необходим украинской армии. Мировые державы скупают их последние запасы, продают очень дорого. И Украина пыталась начать собственное производство этого боеприпаса. Насколько я знаю, были неудачи. И тут возникает новость, что вы готовы начать собственное создание.

Владислав Бельбас: Мы готовы начать собственное производство, и мы его ведем. Здесь нужно понимать, что мы постоянно ведем производство артиллерийских выстрелов. В достаточно больших объемах мы их поставляем. Мы производим производство минометных выстрелов. Мы постоянно локализируем это производство, поскольку мы это производство производим в кооперации с иностранными партнерами.

Сейчас мы сотрудничаем с тремя натовскими странами, восточноевропейскими, в отношении такого производства и достаточно большим количеством партнеров. И планируем на следующий год ввод в эксплуатацию, запуск завода по производству боеприпасов и расширение линейки этих боеприпасов.

Какие конкретно – это уже в дальнейшем мы проработаем, скажем так, в зависимости от того дефицита на фронте, наличия комплектующих на рынке или наличия производственных способностей. То есть действительно мы планируем следующий год, таким годом развития и мультипликации значительного количества производства артиллерийских выстрелов и минометных выстрелов.

ВВС: О 155-мм снаряде идет речь в этой мультипликации?

Владислав Бельбас: Увидим.

BBC: Насколько Украина может сама себя обеспечить боеприпасами, по вашему мнению? Или же критическая зависимость от Запада сохранится еще долгое время?

Владислав Бельбас: В ближайшее время не сможет. Это очень сложный и болезненный вопрос для военных, но таких перспектив у нас нет. Почему?

Во-первых, уже выходило несколько западных аналитических материалов на этот счет. Так вот, по данным их аналитиков, россияне производят 3 миллиона артиллерийских выстрелов, а весь помогающий нам западный мир 2 миллиона. Более свежий пример такой – это Fox News. Они опубликовали, что Россия производит в три раза больше, чем весь западный мир, при этом в четыре раза дешевле, что касается артиллерийских выстрелов. А это очень важно.

При том, что в Украине нет порохового производства, а это основной компонент артиллерийских выстрелов. У нас отсутствует производство тротила, в Рубежном (ныне оккупированный город в Луганской области. – Ред.) раньше был завод по его производству, то есть сейчас у нас нет взрывчатого вещества. Поэтому, конечно, мы зависимы в первую очередь.

А во-вторых, есть еще такой вопрос, как техническая способность или производственная способность. В западном мире нет вопроса в деньгах, нет их отсутствия. Там вопрос, к сожалению, в организации производства. Миллион выстрелов пообещали нам 155-мм еще в 2023 году. В мае этого года нам сказали, что что-то поставляется, а к августу уже ближе вообще никто об этом не говорит. И мы на самом деле не знаем, поставлен ли он, или он не поставлен.

То есть мы видим, что даже при наличии средств есть большая проблема организации такого производства. Даже в странах, где нет обстрелов, нет отключений света, где нет открытых реестров, возможности ракетного уничтожения и так далее. Поэтому конечно, что в Украине организовать такое производство будет в сотни раз сложнее.

BBC: Вы упомянули о проблеме с порохами. Почему эта проблема настолько остра и почему ее невозможно было решить с 2014 года? Это дефицит на мировом рынке, это какие-то сложные технологии, которые мы не можем освоить?

Владислав Бельбас: Это сложная разработка производства. Во-первых, порох производится из хлопка. Хлопка у нас не выращивают.

Во-вторых, хлопок перерабатывается в нитроцеллюлозу, а для переработки требуется мощная химическая промышленность, требуются определенные высококонцентрированные кислоты. И такое производство организовать – это не два, не три года. То есть построить такой завод по нитроцеллюлозе достаточно долго. При переработке нитроцеллюлозы в прах — это уже более простой процесс, то есть он тоже какой-то затратный, но для этого нужна определенная технология, которую, к сожалению, мы потеряли. У нас был завод, который производил порохи в Шостке, но обанкротился еще до 2014 года.

А еще попробуйте организовать завод по производству порохов. То есть, это такой дефицит и противник понимает, что это дефицит. Как мы его начнем строить, мы его сразу потеряем.

Также немаловажны сроки, сколько мы его будем строить. Здесь вопрос не столько к нам, сколько к государственной координации этого процесса. Потому что есть Минстратегпром – профильное министерство, которое получило более 30 миллиардов грн 2022 года и более 40 миллиардов 2023 года на организацию такого производства и, возможно, целесообразно было бы что-нибудь построить.

К сожалению, у нас таких инвестиционных средств нет и мы вынуждены работать с той прибылью, которую мы получаем от нашей профильной деятельности, формально реинвестируя ее в развитие производства после уплаты налогов.

ВВС: По вашему мнению, сможет ли Запад вообще когда-нибудь догнать, перегнать Россию в производстве боеприпасов, или он просто не ставит себе такую ​​цель?

Владислав Бельбас: Мне кажется, что не ставит. То, что мы видим сейчас, общаясь с нашими западными партнерами, это то, что они подходят к этому как бизнес-процессу.

То есть, если я проинвестирую сегодня 100 миллионов, смогу ли я продать определенное количество артиллерийских боеприпасов или пороха, чтобы отразить эти 100 миллионов, например, в ближайшие 3-5 лет? Есть ли у меня контракт? То есть, это не воспринимается как военная угроза, а оценивается экономический эффект, возможности продажи и так далее. Но это все-таки вопрос сейчас безопасности, и должно было бы немного по-другому делаться…

При том, что у них есть избыток средств, у них есть сверхликвидность, у них в Европе депозиты отрицательные, проценты по депозитам отрицательные. То есть, у них есть средства, и этих средств много, и эти средства не работают сейчас на развитие обороноспособности Европы вообще.

О самоходной артиллерийской установке "Богдана"

ВВС: Возвращаясь к украинскому оружию, какова роль вашей компании в таких проектах, как САУ "Богдана" и ракетная система "Нептун"?

Владислав Бельбас: По "Богданам" мы работали с производителем, с Краматорским заводом, еще до полномасштабного вторжения. Это было продвижение "Богданы" на внешние рынки. Поскольку имеем достаточно компетенций и коммуникаций на разных рынках, мы прорабатывали поставки "Богдан", кажется, в Марокко, Египет, Саудовскую Аравию, Малайзию. То есть достаточно разные по географии рынки.

BBC: Это были какие годы?

Владислав Бельбас: Это до полномасштабного вторжения. Это 2019-2021 годы. Уже после полномасштабного вторжения у нас на тот момент был остаток шасси от другого проекта Ольха, остаток шасси МАЗ. И мы предложили Краматорскому заводу быстро произвести бронированные шасси из существующих для установки артиллерийских систем.

В дальнейшем началось такое наше сотрудничество, реализация артиллерийских систем на шасси, которые мы бронируем.

BBC: Сейчас изготовление этой системы финансируют западные партнеры?

Владислав Бельбас: Нам неизвестно, поскольку контрактополучателем выступает Краматорский завод, но из открытых источников мы видели, что какое-то количество профинансировала Дания и сейчас какой-нибудь очередной транш на 400 миллионов евро выделен также для этих целей.

BBC: Была заявлена ​​публично цифра 19 изготовленных машин за прошлый месяц. По вашему мнению, Украина может производить десятки "Богдан" в месяц, да?

Владислав Бельбас: Даже больше. Президент заявлял еще в мае, кажется, в апреле, что производится более 10 машин в месяц. Сейчас это большая цифра.

BBC: Вы упомянули об экспортном потенциале "Богданы". Я так понимаю, была ли заинтересованность в ней еще до того, как она фактически себя проявила в боевых действиях? Как это объяснимо? Ее стоимостью или чем именно?

Владислав Бельбас: По замыслу, "Богдана" довольно простая система с рядом таких уникальных технических характеристик, простотой использования, дублированием механическими электронными системами и так далее.

Мы это увидели на примере отработки по острову Змеиному. Там было две гаубицы, если вы знаете эту историю. Работали две гаубицы - "Цезарь" (французская САУ. - Ред.) и "Богдана". И вот "Богдана" в первый день сломалась, ее ко второму дню отремонтировали. А Цезарь уже после того, как сломался, невозможно было его отремонтировать на месте.

Это говорит о том, что для военных эта гаубица надежна, эта гаубица проста в использовании, вам не нужно обучать оператора полгода-год за границей для того, чтобы ее использовать. В этом как раз и есть ее преимущество.

Но иностранные заказчики требуют еще ряда комплексных системных решений. То есть это должны быть автомобили подзарядки, это должны быть автомобили целеуказания. Можно пример такой привести по "Ольхам". Мы тоже участвовали в производстве комплекса Ольха. Это аналог "Смерча" русского.

Мы еще до полномасштабного вторжения, например, в этот комплекс производили автомобили разведки и целеуказания. То есть автомобиль с беспилотником, с определенным экипажем. То, что сейчас по факту боевых действий уже после полномасштабного вторжения, например, из HIMARS используется всегда беспилотник разведки и целеуказания со своим экипажем.

То есть мы это делали еще до войны и это будем делать дальше и с "Богданами". "Богданы" должны превращаться из просто гаубицы в артиллерийский комплекс, который интегрирован в систему управления полем боя.

BBC: Это после войны уже планируется или уже сейчас можно ожидать?

Владислав Бельбас: Оно будет развиваться и у нас, в войсках, но это же вопрос бюджета. И на экспорт это тоже будет развиваться.

BBC: Вы упомянули "Ольху". Что-то давно о ней не было слышно. Это проект закрыт, или вы не знаете его судьбу?

Владислав Бельбас: Это был экспортный проект. К сожалению, сейчас экспорт закрыт, поэтому проект заморожен. Я бы не сказал, что проект полностью закрыт. Но, пожалуй, это нужно с производителем говорить о производстве и поставке для Вооруженных Сил.

ВВС: И еще о Нептуне. Вы были приобщены к его изготовлению. Что вы можете сказать об этой уже довольно знаменитой украинской ракетной системе?

Владислав Бельбас: Первый комплекс производился в кооперации с нашей компанией, довольно быстро был нами реализован, где-то за полгода. Но в дальнейшем уже конструкторское бюро "Луч" начало использовать бронированные автомобили "Татра". Поэтому там объем наших работ сократили для производства только бронированных командных пунктов. Но сейчас уже получая значительные компетенции в бронировании разных шасси, мы надеемся на продолжение такой работы, и в том числе по Вильсе.

Разрешать ли экспорт оружия из Украины

BBC: Вы упомянули проблему – хотя некоторые считают, что это совсем и не проблема – с закрытым экспортом вооружения из Украины. Должна ли Украина разрешить экспорт вооружения? Многие производители меньше вас говорят, что это критически необходимо для них, для выживания, для получения средств на создание собственной продукции.

Владислав Бельбас: Во-первых, у нас нет ни одного нормативного документа, запрещающего экспорт. То есть, ни закона, ни распоряжения, ничего на запрет экспорта нет. Это в индивидуальном порядке Государственная служба экспортного контроля просто не выдает лицензии на заявки. При этом они где-то логически говорят, что "да у нас и заявок-то немного".

ВВС: То есть – присылайте нам, мы позволим?

Владислав Бельбас: Ну, посылайте, мы откажем, но не присылают даже.

Во-первых, открытый экспорт, на мой взгляд, это обязательно. Почему? На данный момент мы не прорабатываем экспортные поставки, но находимся в третьем году полномасштабного вторжения, когда мы уже с кратковременной войны перешли в войну экономик, войну противостояний.

Война экономики, это когда у вас 60-70% идет на целые обороны, то есть вы налоги только с этой сферы можете собирать, если вы туда тратите. Без экспорта определенные производители не смогут поддерживать свои производственные способности в случае, если они имеют большую производственную способность, а у них контрактуют какое-то маленькое количество.

Я вам приведу примеры. Есть компания, которая может производить, например, тысячу разведывательных дронов, а Минобороны покупает 30. Эти 30 дронов можно выработать за 2-3 недели, ну за месяц. Компания, имеющая бронирование сотрудников, она произвела их за месяц, потеряла свое бронирование, сотрудников мобилизовали, и мы потеряли возможности производства тысячи дронов.

То есть, должна быть какая-то логика в этих разрешениях, должна быть приоритетизация внутренних заказчиков. На самом деле, механизм такой реализации существует с 2015 года. У нас есть межведомственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству, которая согласовывает такие заявки со всеми профильными службами, причастными к военно-техническому сотрудничеству.

Вопросы в политическом решении. Есть определенный узкий круг людей в Украине, которые ведут переговоры по международной помощи, по поводу получения помощи. Нам нужно дать инструменты этим людям, руководству Украины, как себя вести и на какие позиции мы должны получать разрешения.

Потому что будет сложно, условно, президенту прийти у кого просить помощь, а та сторона скажет: так вы здесь недавно в тендере у нас по военному беспилотнику выиграли заказ. Это будет неправильная ситуация, и она повредит общей. Поэтому я пока не понимаю, как это правильно преподнести, как это сделать, но с точки зрения логики экономики, с точки зрения поддержания производственных способностей – это must have.

ВВС: Лично ваша компания готова что-то уже экспортировать? Есть интерес? Может быть, какие-то предварительные договоренности?

Владислав Бельбас: Есть интерес, пока не готовы работать, потому что мы стараемся максимально сотрудничать с нашими внутренними заказчиками.

Импорт вооружения в Украине

BBC: Вы упомянули также западную помощь, западных партнеров. Очевидно, что Украина зависит от западной помощи. Но (и такие варианты уже проговариваются), если, например, в следующем году объемы этой помощи существенно упадут, будут существенно сокращены или вообще прекратятся – может ли украинский ОПК обеспечить украинскую армию?

Владислав Бельбас: Мы уже говорили с вами о том, можем ли мы сами боеприпасы производить или обеспечить достаточное количество. Соответственно, если боеприпасы не можем, то и ОПК не сможет снабжать армию полностью. Не сможем. И это будет колоссальная проблема.

В двух плоскостях. Первая – это финансовая. То есть такое бремя страна вряд ли потянет, еще и когда у тебя противник снабжен ресурсами и финансовыми, и природными, и санкции сейчас обходятся, и так далее. То есть это сложный вопрос. Мы не способны столь противостоять противнику.

Во-вторых, это техническая способность. То есть, имея постоянные ракетные обстрелы, отсутствие, например порохового производства, производства взрывчатых веществ, самостоятельно тем более мы их не создадим. Мы их не создали, имея эту помощь, а самостоятельно мы тем более не создадим.

BBC: Кстати, вы одна из немногих компаний, импортирующих вооружение, военную технику. Можете ли вы сказать, что именно импортируете и, собственно, увеличивается ли сейчас спрос на импорт или уменьшается?

Владислав Бельбас: Мы импортируем все – от патронов 5,45х39, это дефицитный патрон – до комплексов противовоздушной обороны… ну и истребители мы предлагали, но еще не поставляли.

То есть все что угодно скажем так. Всё, что подпадает под определение вооружения и военной техники. Ключевое – это, конечно, боеприпасы, артиллерийские боеприпасы, выстрелы в гранатометы, гранатометы, РПГ, СПГ, выстрелы к ним, мины противотанковые. Это очень широкая линейка.

BBC: Вы упомянули о комплексе ПВО и об истребителе. То есть, вы готовы закупить самолеты и переправить в Украину?

Владислав Бельбас: Да.

BBC: Вы знаете, где это можно сделать, за какую сумму. Так в чем тогда есть преграда?

Владислав Бельбас: В таких сложных проектах много препятствий, в том числе вмешательство россиян. То есть, они могут повредить. Это же вопрос военно-политического сотрудничества со странами. Тоже наши противники бодрствуют, блокируют, как могут, наши закупки, блокируют, как могут, переговоры.

ВВС: То есть, вы как частная компания реалистично можете купить истребитель для украинской армии?

Владислав Бельбас: Да.

BBC: И были конкретные договоренности, были попытки?

Владислав Бельбас: Да.

BBC: Но они, очевидно, неудачны, поскольку мы об этом не слышали, я так понимаю. О каких истребителях идет речь, вы можете сказать?

Владислав Бельбас: Не хотел бы.

ВВС: Разумеется. А что касается комплекса противовоздушной обороны, то вы разрабатываете собственный или приобщены к разработке?

Владислав Бельбас: Вовлечены.

BBC: Можете сказать больше, что это за комплекс?

Владислав Бельбас: Нет.

BBC: Вы пробовали импортировать систему ПВО?

Владислав Бельбас: В реализуемых проектах этого нет.

BBC: Но была попытка, опять же. Чаще почему такие попытки неудачны? Потому что Россия узнает об этом, начинает свою кампанию, чтобы помешать, просто ли страны отказываются?

Владислав Бельбас: С истребителем, например, наша корреспонденция была перехвачена россиянами и такие поставки были заблокированы.

BBC: Из какой страны – вы не можете назвать?

Владислав Бельбас: Нет.

ВВС: Разумеется. Что касается комплекса ПВО, такая же ситуация или там другая?

Владислав Бельбас: Там техническая ситуация. Оценка, инспекция, поиск бюджетов и т.д.

BBC: Глядя, насколько был сложный процесс передачи от западных стран самолетов F-16, просто купить истребитель и перевезти его, отдать, сказать: пользуйтесь – это еще более фантастически звучащее?

Владислав Бельбас: Это больше техническая сложность и тяжесть политического решения, чем сложность какого-либо процесса купли-продажи. В этом сложного действительно ничего нет. Да, здесь задействованы разноуровневые меры влияния в определенных странах, но у нас достаточно опыта для того, чтобы это реализовать.

Трудности ОПК в Украине

ВВС: Насколько тяжело в Украине открывать новые заводы по производству вооружения, поддерживать действующие процессы, учитывая ракетные обстрелы, атаки беспилотников и, в общем-то, открытость украинской оборонной промышленности во время полномасштабной войны? Насколько это тяжело для вас?

Владислав Бельбас: Это условный вопрос, тяжело ли… Открытость оборонно-промышленного комплекса начинается с того, что у нас по состоянию на третий год войны какие-либо данные о компаниях находятся в открытом доступе.

К сожалению, все реестры открыты. Вы можете найти любую компанию в земельном кадастре, где она находится. То есть противнику очень и не нужно напрягаться, чтобы найти координаты предприятия, по которому ударить ракетами. Поэтому в такой ситуации… Например, приобрел какой-то земельный участок, и ты сразу светишься в реестре. Или я арендую что-то, а потом к тебе приходит аудит и публикуют на сайте, где они проверяли, адрес и так далее.

Смотрите, мы не можем пойти в банк, взять какой-то кредит и построить какой-то завод, потому что банк говорит, что вы же в открытом доступе построите, его разнесут – это риски, дайте нам залог в размере того завода, а то и двух. Зачем тогда такой кредит?

Вот в такой парадигме, к сожалению, мы работаем. Она тяжелая, она психологически тяжелая. Потому что ни один частный производитель из моего круга общения, а я со многими общаюсь, не получил, например, средства на релокацию, компенсацию потерянного имущества, не получили средства на организацию какого-либо производства или расширение производственных способностей. Частные производители при этом налогов уплатили гораздо больше, чем любые государственные компании. А с налогов живет эта экономика и живет война. И в таком ракурсе, если на это смотреть, то это сложный психологический процесс, когда ты сражаешься с ветряными мельницами.

Потом еще придут какие-то правоохранительные органы и скажут, что вы не так сражались, не так продавали, не так предлагали. Поэтому да, это такой трудный процесс. Но кто борется, тот поборет.

ВВС: Правильно ли я понимаю, что вы видите определенное давление со стороны государства? Я уже не говорю о содействии.

Владислав Бельбас: Не то что давление. Больше недоработки. Давление бюрократическое оно не только на нас осуществляется. Давление со стороны государства, оно не осуществляется на "Украинскую бронетехнику". Он осуществляется на отрасль вообще – это урегулированность, которую мы имеем. Мы сами себе создаем препятствия для развития оборонно-промышленного комплекса.

BBC: А нет ощущения, что государство определенным образом хочет держать этих частных производителей ОПК под контролем постоянным – уголовными делами, аудиторскими проверками?

Относительно вас лично есть уголовное дело, довольно уж старое – тем не менее, оно не закрыто, насколько я понимаю. В прошлом году у вас были аудиторские проверки, возбуждение уголовных дел. Кстати, что с ними? Они закрыты?

Владислав Бельбас: Они не закрыты. Ровно год назад мы выходили с пресс-конференцией о том, что действительно есть уголовное производство. При этом тогда не весь рынок воспринял это. В дальнейшем мы проводили пресс-конференцию с Федерацией работодателей и уже там было озвучено, что более 40 компаний имеют уголовное производство.

По состоянию на сейчас уголовное производство не закрыто, хотя основа уже не имеет, поскольку была нормирована законодательно (о прибыли производителей ОПК . – Ред.).

Я не могу сказать, что государство на частных производителей давит. Это всеобщая норма. Здесь нет такого – частные или частные.

Для меня показательны были первый квартал 2022-го года, или первые три месяца войны, когда проверяющие органы съехали где-то на запад Украины, а кто-то – за границу, и была уменьшена бюрократия. То есть под ударом агрессора наша нация сгруппировалась, самоорганизовалась, и очень много процессов было с тех пор запущено положительных, без участия государства.

Нельзя сказать, что государство не делает ничего, но государство постоянно само создает себе препятствия. Это какой-то наш челлендж украинский, пожалуй, особенность. Потому что мы сами себе создаем, по моему мнению, бюрократически создаем какие-то препятствия, немного непонятные нашим западным партнерам.

С другой стороны, и министр обороны сейчас заявляет, и бывший министр стратегических отраслей промышленности о наших возможностях производства оружия в 20 млрд долларов, а возможности финансирования – в 6 млрд. То есть мы уже можем гораздо больше, чем может государство законтрактовать.

Я бы здесь только к этим тезисам еще прибавил, нужно ли оно нам то, что мы можем. Знаете, это ведь не обязательно то, что нужно нашим военным. Если мы можем, то давайте производить артиллерийские выстрелы, давайте там производить то, что действительно нужно.

BBC: А разве нет такого тезиса, что все необходимо на фронте, и прежде всего миллион беспилотников?

Владислав Бельбас: Вот мы говорили, например, о разведывательных беспилотниках. Мы уже насыщены ими. Согласно тому, что я знаю, нет критической, неотложной потребности в них. Поэтому здесь тоже нужно оценить эти параметры.

ВВС: И напоследок, какова основная проблема украинского оборонно-промышленного комплекса? Это нехватка людей, нехватка денег, нехватка технологий или нехватка политической поддержки?

Владислав Бельбас: Это нехватка средств и нехватка координации производственных возможностей. Нехватка средств почему? Потому что тот бюджет, который у нас есть, он не может покрывать все наши производственные возможности.

В этом случае очень правильная стратегия была бы прямой поддержки производителей, прямые закупки так называемые. То есть, чтобы иностранные государства напрямую закупали у предприятий, производителей определенную технику. Нашими западными партнерами сформированные коалиции компетентности так называемые, есть информация о том, что уже закупили "Богданы".

Это то, что я в начале интервью говорил: на Западе нет дефицита средств, на Западе есть дефицит способности, а у нас есть дефицит средств. Давайте эти два параметра скрутим вместе и будем решать вопрос о дефиците средств внутри страны путем привлечения внешних средств.

И здесь нужно отметить очень важный момент, это опять же эти качели с замороженными российскими активами. В самом деле, если бы там какую-нибудь десятую часть этих активов или доходов из этих средств мы получили сразу, у нас бы процентов 30 проблем снялось бы одновременно.

BBC: Во время интервью мы неоднократно упоминали о дронах, беспилотниках. Украинская бронетехника планирует идти в эту нишу, создавать свой собственный, летательный или наземный беспилотник?

Владислав Бельбас: Можно я отвечу интригующе?

BBC: Пожалуйста.

Владислав Бельбас: Мы производим боеприпасы, а боеприпасы могут быть реализованы и летающие. То есть, мы рассматриваем и разрабатываем такой продукт, который скоро мы презентуем на рынке.

Источник