Игорь Луценко: Сначала надо посадить ряд людей, иначе отставки или назначения смысла не имеют

Игорь Луценко пришел в большую политику из уличной. Сейчас он народный депутат Украины от фракции ВО «Батькивщина», член Комитета ВРУ по вопросам предотвращения и противодействия коррупции. Но застать его в кабинете нереально. Он то у Крыма блокаду поддерживает, то от незаконных застроек Киев спасает, то в судах соратников поддерживает. К тому же чаще Игоря можно встретить с радикалами и укроповцами, чем с тимошенковцами. О том, почему он все время повторяет слово «режим», может стать следующим в «списке Шокина» и что нас ждет в ближайшее время, Луценко рассказал в интервью «Аналитической службе новостей» (АСН).

– Игорь, дело Геннадия Корбана сейчас – топ-тема в СМИ. Все шумно и со спецэффектами. Почему?

– Общественное непонимание проблемы отсутствия суда и правосудия, наличия политзаключенных возможно преодолеть только благодаря такой яркой медиафигуре. И на примере Корбана мы можем увидеть все сомнительные достоинства наших правоохранительных органов и судебной системы.

– Из Корбана делают Робин Гуда, хотя, почитав архивные сообщения в СМИ, видишь разные оценки его деятельности и много негатива. Не так ли?

– Я не копался в его биографии. В свое время решил: что было до Майдана – это не так важно, как после.

Поведение Корбана после Майдана было образцовым. Познакомился с ним весной 2014 года, когда еще не был легально создан ни один добровольческий батальон и какие-то условные «банды» обороняли Украину. Были «черные человечки» из Харькова, автомайдановцы, Правый сектор. Был «Дикий Запад» на диком востоке. Этим занимался Корбан. И не чтобы разворовать, а чтобы сохранить страну.

Старые грехи есть у всех. Но посмотрите, что ему инкриминируют? Это нонсенс. Корбан – один из сотен политзаключенных. Автоматически это вызывает к нему определенное сочувствие, но не делает из него Робин Гуда.

– Есть мнение, что Корбана защищают приближенные Игоря Коломойского. А нападают на него – порошенковцы. Вы – человек Коломойского?

– Это вопрос правосознания. Есть индикатор: многие юристы, в принципе не интересующиеся политикой, кто в ней с кем воюет, посчитали для себя необходимым высказаться критически по делу Корбана. Это и Александр Банчук, и Евгения Закревская (адвокат. – Авт.). Многие призывали: «Посмотрите, здесь неправильно». Разве все они люди Коломойского? Очень сомневаюсь.

А «люди Порошенко» – это уже определение больше морально-этическое, чем политическое. Огромный моральный минус отстаивать позицию, которая транслируется МинСтецем и Ко.

– Слышали, Юрий Стець говорил, что уйдет в отставку с поста министра информационной политики?

– Не надо было и назначаться. Это министерство – абсолютно лишний орган. За кэш Порошенко нанимаются пиар-агентства, которые занимаются троллингом в интернете, организацией провокаций. Это министерство «порохоботов».

– Вы утверждаете, что политзаключенных много. Сколько?

– Комитет освобождения политзаключенных называл цифру 47 человек. По моим субъективным подсчетам – сотня-две людей. Это те, кто угрожает представителям режима, лично Порошенко или, например, местному Аброськину (начальник ГУ МВД в Донецкой области. – Авт.), как в деле «Равликов».

– Почему эти дела не медийные?

Судьба одного человека большинство не интересует

- Судьба одного человека большинство не интересует. О них пишут от случая к случаю. Дело Бузины привлекает внимание. «Равлики» тоже. Остальное теряется. Как, например, человек, порвавший портрет Порошенко. Сидит. И я не знаю, как к нему внимание привлечь. Медиа живут по своим правилам. Часто редакторская политика носит случайный характер.

– Вы часто повторяете слово «режим». Почему?

– Наличие политзаключенных – это достаточное условие, чтобы признавать режим Порошенко авторитарным. Еще есть ограничение свободы слова, ухудшение делового климата, жалобы бизнеса на прокурорский и ментовский рэкет. Это типичные признаки нашего классического украинского авторитарного режима, который восстановился очень быстро.

– Подождите, Порошенко стал Президентом после Майдана.

У Порошенко большой опыт уничтожения майдановских достижений

- Не в первый раз после Майдана формируют авторитарный режим, а у Порошенко большой опыт уничтожения майдановских достижений. А сейчас у него все карты в руках. Порошенко – это лайтовый регионал.

Он был компромиссной фигурой, а не человеком Майдана. Все хотели мира. И Порошенко вроде бы подходил и тем, и другим. А он даже не регионал, а эсдек (в 1998 году Порошенко стал членом объединенной Социал-демократической партии Украины, которую возглавил Виктор Медведчук. – Авт.).
По своему психотипу он типичный кучмист. А уже одна из ветвей кучмизма – регионалы. Петр Алексеевич хитрее и интеллигентнее, чем классические регионалы, живущие «по понятиям». Языки знает. Но сейчас он восстанавливает реальность, в которой сформировался, где заработал свои миллиарды.

– То есть мы обречены и дальше свергать режимы на майданах? Замкнутый круг?

- Нет. Не думаю. Идет гражданская борьба за правду и уже начался процесс российской деколонизации.

– Этой осенью будут акции протеста?

– Они уже начинаются. Это будет нечто новое, нечто связанное с серьезными спланированными действиями. Много появилось решительных людей, у которых есть доступ к оружию.

– Со стрельбой, терактами?

– Теракты уже есть. Гранаты бросают, стреляют в Шокина.

– Обстрел окон кабинета генпрокурора многие считают постановочным. А вы?

– Мог кто-то реально пострелять. Без ведома Шокина.

– Пугали?

– Возможно, выпустили пар.

– «Укропы»?

– Нет.

– Скажите, вам депутатский мандат помогает? Чем?

– Да. Многим. Определенным иммунитетом и медийностью в частности. Менты не могут задержать. Я могу на поруки людей брать. Раз в месяц есть возможность дорваться до микрофона в Раде, регулярно проводить брифинги.

– Вы против отмены депутатского иммунитета?

– Персонально и сейчас – конечно, против. И его не Украина придумала. В Европе он есть.

Людей несколько дезориентировали в этой теме. Не существует полного иммунитета. Есть особый порядок привлечения к уголовной ответственности.

Вы удивитесь, но сегодня мы имеем незащищенный парламент, он контролируемый и создает монархию. Монархия – это зло, это расстрелы на Институтской. Основная проблема – в иммунитете Президента.

– Генпрокурор Виктор Шокин просит депутатов отказаться от иммунитета...

– ...и Лаврентий Берия его бы поддержал.

– Вы можете быть в «списке Шокина»?

– Конечно. Хотя бы по итогам суда 4 ноября (конфликт с прокурором обвинения в Печерском суде. – Авт.). Или за незаконное противодействие сепаратизму (я в прошлом году взял оружие и поехал на восток). Еще когда-то на меня были уголовные дела по БТР, уничтоженному в мае 2013 года.

В «списке Шокина» полтора десятка людей, за которыми могут прийти в парламент

Думаю, в «списке Шокина» полтора десятка людей, за которыми могут прийти в парламент. Но во второй раз такой фокус, как с Мосийчуком, уже не пройдет. Депутаты не проголосуют.

– Вы говорите, что есть проблема иммунитета Президента. То есть необходимо принимать закон об импичменте?

– Да. Его должны были принять первым после свержения Януковича. Ведь мы боролись с царизмом и... лишь немножечко сузили ему полномочия. А Президент и дальше, как царь, влияет на все: на суд, на парламент, на исполнительную власть.

– Верховная Рада этого созыва способна его принять?

– Разве что при условии, что придет народ с оружием, заставит силой, угрозами и шантажом. Или – надо переизбирать парламент.

– Какой вариант более вероятен?

– Перевыборы.

– Весной 2016-го?

– Или осенью. Посмотрим, как договорятся или не договорятся.

– Вы пойдете еще раз в Раду?

– Да, если пригласят. Депутатом можно действовать не революционными методами, а законами, запросами.

– Парламенту уже на днях нужно принять ряд кадровых решений, в частности относительно Центральной избирательной комиссии. Сможет?

– Сможет. Но главное тут другое. Сначала надо посадить ряд людей, иначе отставки или назначения смысла не имеют, поскольку состоятся ротации в команде фальсификаторов, махинаторов, получим Охендовского номер два. Может, туда пригласят еще и Кивалова (возглавлял ЦИК в 2004 году, его обвиняли в фальсификациях на выборах президента. – Авт.)?!

– А Кабмин? На премьера кого только ни прочат, даже Владимира Гройсмана.

– Кого только ни называют. И Наталью Яресько, и Алексея Павленко.

Происходит внешнее управление страной, и «фейсбучный класс» к этому относится почему-то положительно. Но это путь в никуда. В экономических вопросах увеличивается влияние наших внешних хозяев – США и ЕС. Они будут ставить своих мальчиков говорить, что делать. Реального результата опять не будет, ведь нельзя эффективно управлять страной, будучи в Вашингтоне.

– Как оцените работу Комитета по вопросам предотвращения и противодействия коррупции? К нему много внимания СМИ.

– Это главный медийный комитет ВР, а результатов – ноль.

Для борьбы с коррупцией нужно привлекать общественные ресурсы и энергию, а не отдельных успешных получателей грантов. Концепция борьбы с коррупцией путем реализации определенных идей отдельных общественных организаций является проигрышной. Их рецепты слишком теоретические.

Исповедуется: «А давайте создадим маленький островок честности и справедливости». То есть, не ликвидируя большую нечестную прокуратуру, отдельно создаем маленькую честную прокуратурочку. Антикоррупционное агентство должно иметь свою антикоррупционную прокуратуру, и логично еще создать антикоррупционные суды. Это такое небольшое государство в государстве. Неправильно это. Нужно всю систему менять. Есть проблема в разделении ветвей власти.

– Говорят, председатель комитета Егор Соболев может стать генпрокурором. Слухи? Правда?

– Не думаю, что это реально.

– Отставка Шокина реальна?

– Это лишь вопрос времени.

– Скажите, с фракцией «Батькивщина» как у вас складывается? Поскольку сейчас так выглядит, будто вы отдельно от нее, больше с «укропами».

– Неплохо складывается, конструктивно. Я все-таки пришел из уличной политики, и это определяет мое внешнее отличие. Естественно, что визуально к уличной политике ближе «Свобода», радикалы и теперь УКРОП. Вот и все. Никакой сенсации.

– Претензий за субъективное отличие Юлия Тимошенко не высказывала? Она, утверждают, авторитарный политик.

– Нет. Мне кажется, что если она когда-то и была авторитарной, то что-то ее изменило. Внутренняя политика во фракции у нас лучшая за эту каденцию ВР. «Самопомощь» раскалывалась, БПП рассыпается, у «Народного фронта» и радикалов были внутренние проблемы. А у нас все нормально. Фракция монолитная.

– Вы в коалиции или в оппозиции? Часто это трудно понять.

– Я лично не являюсь субъектом коалиции. Моя фракция приняла решение быть в большинстве. Я его уважаю. Персональное заявление о вступлении в коалицию я не писал. Если бы оно было, то я бы уже давно написал еще одно – о выходе. К сожалению, у меня формально такой возможности пока нет.

– Фракция планирует покинуть коалицию?

– Если большинство готово к сотрудничеству – будем работать. А если нет, то почему мы там должны сидеть? Надо будет координироваться с «Самопомощью» и выходить. И тогда 95% будут перевыборы. У большинства не будет хватать голосов, парламент не сможет работать. А синхронное голосование с «Оппоблоком» – это риск уже для жизни. Лучше так не делать. И тогда не «Оппоблок» присоединится к ним, а они к «Оппоблоку».

– И еще вопрос. Какая сейчас ситуация с Крымом, его возвращением? Блокада дала результаты?

Украина как государство полностью сдает Крым

– Украина как государство полностью сдает Крым. Все время говорится о том, что готовятся какие-то иски, но никаких юридических действий нет.

Блокадой мы напомнили, что украинцы не смирятся. Общественное давление будет двигателем процесса. И уже мы остановили криминальные доходы тех, кто наживался на трафике украинской продукции. В среднем ежедневно 50 фур выходило из Крыма на Россию!

– Вернем? Еще мы или уже наши дети?

– Вернем. И – мы.

Россия быстро развивается в нужном направлении, и смута там будет. Мы должны этим воспользоваться и вернуть наши земли.

– А Донбасс?

Нас хотят отравить Донбассом

– Нам надо быть очень сильными, чтобы туда заходить. Нас хотят отравить Донбассом, заставить проглотить все те территории, не имея никакого иммунитета: ни суда, ни следствия, ни других элементов государства. Можем получить свою Чечню. Надо сначала здесь восстановить правопорядок, а потом уже – там.

– Значит, вы и против выборов на неподконтрольных территориях?

– О каких выборах сейчас может идти речь?! Ахметов нынче днюет ​​и ночует у американского посла, убеждает, что нужны там «выборы». Конечно, Америка соглашается. Не надо ждать, что кто-то нам сделает лучше. У нас Голодомор был. Очень защитили? Больше вам скажу, сейчас активных людей, радикалов зачищают с молчаливого согласия именно Запада, а не Путина.

– Вы очень пессимистично настроены. Конец света? Государства?

– Почему «конец»? Просто этот Президент не намерен менять страну. И думаю, так долго не будет. Организм – общество – борется. Температура повышается. Мы будем отторгать инородное тело.