![Котенок в доме: что нужно знать о маленьких мурлыках](http://asn.in.ua/cache/images/70x70/A9W/A9WlYLZkuJJckjN.jpg)
Гражданам с каждым днем труднее рассчитывать на собственные силы в вопросах финансового обеспечения себя и своих семей. Гривня существенно обесценилась, минимальные пенсии и зарплаты заморожены, и это на фоне роста цен на товары и услуги, закрытия предприятий, войны. Понятно, что в таких условиях увеличивается количество зависимых от социальной государственной поддержки, что приводит к усилению патернализма, от которого якобы пытались максимально отойти. Хватит ли государству прочности перейти этот сложный период и воспользоваться им для реального проведения реформ или же все усложнится еще и мощным политическим кризисом? Об этом и многом другом в интервью «Аналитической Службе Новостей» (АСН) рассказал министр социальной политики и труда Павел Розенко.
— Павел Валерьевич, объясните, пожалуйста, почему с пенсионеров, которые не работают, сняли 15%?
— Действительно, многие обращаются, что уже давно не работают, а с них сняли пенсию как с работающих пенсионеров. Проблема есть. Она состоит в том, что каждый человек, когда приходит в Пенсионный фонд, подписывает заявление, в котором говорится: в течение десяти дней после увольнения надо сообщить об этом в Пенсионный фонд Украины. Люди, которые в свое время этой обязанностью пренебрегли, хотя уволились с работы, будучи работающими пенсионерами, столкнулись сегодня с проблемой. У них были сняты пенсии, поскольку в базе Пенсионного фонда есть информация, что они работают. Нам всем надо учиться организованности. Также иногда есть ошибки Пенсионного фонда.
Но если человек подаст документы в Пенсионный фонд, подтвердит, что не работает, — пенсия будет пересчитана, а снятый сбор возмещен. Эти проблемы будут решены.
Думаю, что такие ситуации всех нас почему-то научат. Все общество будет более организованным.
— Сколько таких пенсионеров?
— Их количество не является критическим. Это может быть 5—7%, до 10% от числа работающих пенсионеров. Это не глобальная системная проблема, а отдельные случаи, ситуации. Обещаю, мы снимем это напряжение и спокойно решим эту проблему, ликвидируем все неудобства.
— Какова общая ситуация с выплатой пенсий? Как чувствует себя Пенсионный фонд Украины?
— Пенсионный фонд чувствует себя плохо, если взять его как обособленную единицу. Но поскольку это — важная институция, очевидно, что государство несет также ответственность за его деятельность. Безусловно, власть не оставит его один на один со своими проблемами.
Основная проблема Пенсионного фонда — сбор собственных поступлений, которых не хватает на 80 млрд грн. Но мы их покрываем за счет государственного бюджета. Это дает возможность Пенсионному фонду выполнять все возложенные на него обязательства.
Людям неважно, какие финансовые проблемы в Пенсионном фонде. Их интересует, чтобы вовремя и в полном объеме получали пенсии. Так вот, чтобы не допустить срывов выплат, государство ежегодно выделяет дополнительные средства Пенсионному фонду. В этом году в госбюджете зафиксированы эти 80 млрд грн, которые предоставляются Пенсионному фонду как раз для обеспечения своевременности текущих выплат.
Но, к сожалению, финансовое состояние Пенсионного фонда не позволяет сегодня говорить о том, что сейчас может быть повышение определенных социальных стандартов. Хотя в планах это есть. И в государственном бюджете, кроме дотаций Пенсионному фонду, предусмотрено, что с 1 декабря 2015 года уровень минимальных пенсий и заработных плат будет увеличен на 13%.
— Ожидать увеличения минималок ранее не приходится?
— Хотелось бы мне, министру социальной политики, чтобы это было раньше. Скажу вам больше: если у правительства появится дополнительный ресурс на месяц-два-три раньше, чем это предусмотрено в бюджете, то, безусловно, мы все сделаем для увеличения размеров социальных стандартов.
Как только появится ресурс, я буду одним из первых, кто будет настаивать на необходимости немедленного повышения уровня социальных стандартов.
Как только появится ресурс, я буду одним из первых, кто будет настаивать на необходимости немедленного повышения уровня социальных стандартов в Украине. Ведь от негативных экономических процессов, проблем с обесцениванием национальной валюты страдают все. Безусловно, в первую очередь это сказывается на малообеспеченных категориях граждан, к которым относятся пенсионеры.
— Что сейчас с выплатами заработных плат как в государственном секторе, так и в общем измерении? Растет задолженность?
— Безусловно, ситуация с задолженностью по заработной плате в Украине, мягко говоря, неудовлетворительная. Задолженность увеличивается.
Напомню, именно в период с начала 2014 года до ноября задолженность выросла более чем в два раза и перешла отметку 2 миллиарда гривен. Тогда рост напоминал снежный ком. Сейчас нам ситуацию удалось стабилизировать.
Первопричина процессов роста долгов по зарплате — падение экономики. Работодатели не всегда способны оплачивать зарплаты. И события на Востоке Украины внесли свои коррективы. Значительный рост задолженности произошел именно в Донецкой и Луганской областях.
Если рассмотреть вопрос по секторам экономики, то, бесспорно, самой большой является сегодня проблема с выплатами в топливно-энергетическом комплексе, задолженность представителям шахтерских коллективов. Но правительство уже приняло решение о выделении денег. Думаю, по результатам апреля мы увидим уменьшение задолженности по заработной плате в Украине.
— Что касается шахтеров. Они недавно проводили в Киеве акции протеста, и это, вероятно, стало толчком для решения правительства. Скажите, там все шахтеры, которые работают, в частности, на подконтрольной Украины территории Донбасса, или наоборот — представители шахт, из которых уголь вывозится в Россию?
— В основном это были представители украинских предприятий. Но дело действительно непростое. Абсолютное большинство шахт зарегистрировано на территории Украины. То есть это украинские предприятия, украинские работники. Другое дело, что часть шахт находится на оккупированных террористами «ЛНР» и «ДНР» землях. Действительно, менеджмент тех шахт путем определенных внутренних договоренностей регулирует ситуацию.
Но все очень сложно. Хотя я не исключаю наличия и политических факторов, попытки, возможно, надавить на позицию Министерства энергетики и Кабинета Министров в целом, чтобы добиться определенных преференций для себя, для отдельных объединений и тому подобное. Но, безусловно, фактор задолженности по заработной плате стал одним из факторов для недовольства шахтеров.
— Киевский апелляционный административный суд обязал Кабинет Министров выплатить жителям оккупированных территорий Донбасса задолженность по социальным выплатам. Что делается для этого?
— Как это сделать? Никто четко сказать не может.
Судьям, которые выносят такие решения, я готов предоставить все возможности, чтобы они попытались реализовать это. Например, выделить инкассаторский автомобиль с деньгами, чтобы поехали туда и выдали пенсии. Нет вопросов. Если люди готовы взять на себя такую миссию — от этого все будут довольны.
Очевидно, в современных условиях, учитывая риски и боевые действия, нет возможности выполнить это решение суда. Оно кажется больше политическим, чем четко правовым, которое можно реализовать.
Думаю, что всем, судейскому корпусу тоже, хорошо известно, что не Украина прекратила выплаты, а именно боевики, террористы, захватив часть страны, не позволяют осуществлять социальные выплаты. Там нет ни одного отделения Пенсионного фонда, управления социальной защиты или других учреждений. Там не работают банковская система и отделения Госказначейства Украины. Ведь мы не можем гарантировать безопасность людей и то, что средства, выделенные Украиной, окажутся у наших граждан, а не в руках террористов. А вспомните, какие массовые ограбления инкассаторских машин с украинскими пенсиями и зарплатами были с июня по сентябрь 2014 года?
Пока идет война и на части Донецкой и Луганской областей не восстановлено действие законов Украины, говорить о возможности выполнения этого решения невозможно.
— Аккумулируется ли задолженность? Учитываете ли вы людей, которые остались на временно неподконтрольных территориях?
— Мы учитываем каждого человека. Более того, эти средства не являются задолженностью. Они на счетах Пенсионного фонда Украины. Они не тратятся. Они есть.
У нас выплата пенсий персонифицирована. Как только появится возможность выплатить эту сумму, человек ее получит в полном объеме за весь период. Мы готовы хоть уже сейчас эти деньги выплатить. Но пока я вижу только два варианта для этого. Первый — человеку нужно переехать на контролируемую территорию в любую точку Украины — то ли в Донецкой области, то ли в Закарпатской, получить их. Вторая — освобождение территорий, как это было продемонстрировано в Славянске, Краматорске, Мариуполе, других городах и селах, где платят все зарплаты, пенсии, социальные выплаты.
— Это касается и Крыма?
— Да. Созданы условия, чтобы люди, которые переезжают на материковую часть Украины, получили свои деньги.
— Если же человек имеет счет в банке, например в государственном «Ощадбанке», то ему просто начисляются средства? Или все же нужно выехать на подконтрольную территорию и дополнительно персонифицировать себя?
— Безусловно — второе. Есть закон, мы должны гарантировать, что пенсию получает ее владелец, а не боевик, который отобрал у пенсионера банковскую карточку и снял с нее все деньги. И из миллиона двухсот тысяч пенсионеров, которые были зарегистрированы на временно неподконтрольных территориях, сейчас уже более девятисот тысяч перерегистрировались и получают пенсию в полном объеме.
— В последнее время часто можно услышать, что «Ощадбанк», который, в частности, обслуживает пенсионеров и государственных служащих, рискует стать банкротом...
— Лучше, наверное, чтобы «Ощадбанк» сам комментировал свое финансовое состояние. Замечу — это государственный банк. И думаю, что государство понимает все риски и очевидно, что ситуации с банкротством этого банка никогда не допустит.
Что касается деятельности других банков — то мы должны четко понимать, что когда человек решает в них разместить средства — пенсионные или зарплатные — это его персональное решение.
— Если же было навязывание?
— Я считаю, что навязывание — это преступление. Если есть такие факты — это коррупционные действия.
— Люди могут обжаловать их?
— Конечно. В случаях навязывания надо не бояться обращаться в правоохранительные органы, фиксировать факты. Ведь ни один чиновник не имеет права принуждать человека пользоваться услугами того или иного банка. Ни государственного, ни частного. Выбор банка — исключительно желание человека, к тому же это его риски. Поэтому за время моего пребывания в министерстве ни разу из моих уст не звучала реклама того или иного банка, не давались указания, куда надо вкладывать деньги. Пока я министр — я себе этого не позволю.
— Возможно, у вас уже есть жалобы на то, что якобы мобилизованные участники АТО столкнулись с проблемой, что, вернувшись домой, не смогли получить денег, сохраненных за ними зарплат, поскольку в банк введена временная администрация. К примеру, вспоминают о «Киевской Руси», говорят, что буквально накануне признания этого банка неплатежеспособным туда заводились счета.
— Жалобы поступают. Они не редкость. Думаю, навязывание банков — это самодеятельность местных органов, которые непосредственно осуществляют выплату этой социальной помощи. Каждый случай следует изучить, дать ему правовую оценку.
— Так что, деньги людей сгорели?
— Нет. Они подпадают под гарантирование. Убежден, что Фонд гарантирования вкладов в первую очередь займется возвратом денег людям, которые вкладывали пенсии, социальные пособия, заработные платы.
— Есть ли уголовные производства в отношении тех, кто навязывал проблемные банки?
— Ко мне такая информация не поступала. Но моя непримиримость к коррупции четкая и однозначная. Я делаю все, чтобы не допустить таких действий в министерстве. Однако преодоление коррупции — общее дело всех и каждого. Если есть ее проявления, просто умоляю каждого: обращайтесь в МВД, СБУ, прокуратуру. Здесь нужна совместная работа. Я не могу увидеть все.
— Вам не носили еще конверты с деньгами или подарки?
— Нет. Даже не предлагали.
Я не новый человек в политике и министерстве. Все знают мои принципы и нетерпимость к коррупционным действиям. За мной уже есть определенный шлейф чистой биографии и работы. Я не для этого пришел в министерство. Это не финал моей карьеры. Я хочу действительно себя проявить как человек, который провел реформу в социальной сфере, а не запятнать себя.
— То есть вы хотите войти в учебники?
— Хочу реализовать свои амбиции как профессионал. Я имею целый чемодан идей и планов. Их надо реализовывать.
— Не исключено, что кто-то, пользуясь вашим именем, может принимать чемоданами деньги.
— Сто процентов. Я абсолютно не исключаю такой ситуации. Любой чиновник низкого уровня никогда не скажет: «Дай, потому что это мне». Он озвучивает «благородную цель»: «Я собираю деньги, потому что мне их надо передать наверх, в министерство». Такая практика постоянно существовала. Но, поверьте, как правило, деньги никуда не поднимались, а оседали в карманах местных чиновников.
Для борьбы с этим есть действенный механизм. Это — открытость деятельности власти, жесткая реакция на коррупцию, сообщения людей о таких случаях в компетентные органы. Только публичность, обнародование фактов — лучший метод борьбы с коррупцией.
— Позвольте уже полностью залезть в ваш карман. Сколько получаете на руки в месяц?
— Около 5 тысяч гривен заработной платы чистыми на руки.
— Субсидию себе оформили?
— Я не имею на нее права. У меня в прошлом году был разовый обмен автомобиля с доплатой, то есть покупка стоимостью больше 50 тысяч гривен. Кроме того, цена, которую мы платим за квартиру, все коммунальные услуги, на сегодня подъемная. Это почти тысяча гривен. А что будет в новый отопительный сезон? Это сейчас трудно спрогнозировать.
— Так за что вы живете?
— Я ж не один работаю. Вся семья работает. Мы никогда не роскошествовали, жили по средствам. Мы — среднестатистическая, нормальная семья, которая живет, как 80% украинцев.
Когда было меньше — умели сэкономить, а больше — оставить что-то про запас. Так, когда я был народным депутатом, имел значительно более высокую заработную плату. Но сейчас всей стране сложно. И жаловаться на небольшую зарплату министра было бы не совсем корректно. У людей зарплаты тоже небольшие.
— Вернемся к субсидиям. Объясните, пожалуйста, зачем делать такие высокие тарифы и тем самым увеличивать социальную нагрузку на государство?
— Не могу сказать, что социальная нагрузка на государство сильно увеличивается. А вопрос обоснованности тарифов не к министру социальной политики, а к тем людям, которые работают в сфере энергетики. Если исходить из объяснений Национальной комиссии, осуществляющей государственное регулирование в сфере энергетики и коммунальных услуг, то логика такова: мы должны платить реальную стоимость услуги.
Моя задача, чтобы в этот период повышения цен защитить наиболее уязвимых. Это моя ответственность и миссия. Собственно, реформа субсидий и является ответом правительства на ваш вопрос. Так, реформирование идет непросто. Но через некоторое время мы будем иметь одну из лучших систем соцзащиты человека.
— Много уже выявлено тех, кто не имеет права на субсидию, но пытался им воспользоваться?
— Программа субсидий начнет работать с 1 мая 2015 года. Реальной проверкой доходов мы будем заниматься после 1 мая — дня, когда начнут начислять субсидии по новым правилам.
Единственное, что могу сказать, — не прогнозирую большого количества людей, которые будут пытаться спекулировать. Это больше касается богатых людей, которые скрывают свои реальные доходы. Но сегодня гражданская позиция украинцев такова, что все прекрасно понимают — страна в войне, экономика продолжает падение. И обкрадывать еще государство, не только избегая налогов, но и в расчете на субсидии, — совершенно неправильно.
— Во сколько обойдется это субсидирование государству?
— Пока трудно сказать, сколько людей воспользуется этим правом. Сейчас уже это около миллиона четырехсот тысяч семей.
— Какова ситуация с безработицей? Что-то делается на уровне государства для обеспечения первым рабочим местом молодежи?
— Сложная ситуация. Говорить об уменьшении безработицы, когда экономика продолжает падение, было бы нечестно. Рабочие места создает не правительство, не Минсоцполитики, а бизнес. Надо дать ему свободно дышать, провести серьезные реформы по уменьшению давления на предпринимательство, предоставить свободный доступ к государственным ресурсам, тендерным закупкам, навести порядок в судебной системе, и тогда ситуация будет меняться.
Важно также чувствовать запрос бизнеса, кто ему нужен, в какие сферы. Это учитывать на будущее. А также людей, которые сейчас на учете в центрах занятости, учить, переквалифицировать.
— Отдельный вопрос по Крыму. Туда Украина направляла большие объемы так называемых социальных средств на оздоровление, лечение и тому подобное. Где эти деньги?
— Все средства, которые выделялись на социальные программы, сохранены в полном объеме. Программы реализуются. Средства сегодня направляются, в частности, на поддержку социально незащищенных слоев населения.
Так, ранее из-за введения программ мы поддерживали также социальную инфраструктуру Крыма, финансировали санатории, профилактории, дома отдыха. Сейчас Крым лишился такой возможности и не по вине властей Украины. Вместо этого мы пытаемся продолжать функционирование программ по оздоровлению инвалидов, чернобыльцев, детей, но уже на территории Украины, которая контролируется нашей властью.
— В связи с децентрализацией финансирования оздоровления, в частности детей, у которых скоро будут летние каникулы, из местных бюджетов неужели реально найти там деньги на полноценное содержание, например, оздоровительного комплекса?
— Регионы получили не только дополнительные полномочия, но и деньги. Доля местных бюджетов сегодня выросла примерно на 35% по сравнению с прошлым годом. То есть регионы получили средства, и теперь их задача — эффективно осуществлять такие программы по оздоровлению детей. Если раньше министерство и фонды социального страхования этим занимались и «размазывали» средства на большое количество людей, а помощь не всегда доходила акцентированно к ребенку или вообще не доходила, тонула в различных коррупционных схемах, то сейчас у местных властей есть возможность адресно помогать.
— Смотрите, еще какая может возникнуть проблема. Ее уже пережили студенческие общежития. Пансионаты, санатории, профилактории, детские лагеря стали домом для вынужденных переселенцев. Будут ли их выселять?
— Есть такая проблема. Но возможности нашей санаторно-курортной отрасли достаточно большие. Есть возможности, чтобы, не вытесняя временно перемещенных лиц, развивать эту сферу в Украине.
Более того, люди там живут не просто так. Государство выделяет соответствующие средства, чтобы они смогли оплатить свое пребывание. Такие же программы осуществляет непосредственно Кабмин, адресно компенсируя отдельным санаториям, учреждениям средства за проживание временно перемещенных лиц.
— Патернализм государства увеличивается. В условиях войны и падения экономики сколько в Украине еще запаса, чтобы так увеличивать количество социальных программ, субсидий, выплат и т. д.?
— Без роста экономики трудно будет поднять социальные стандарты. Мы можем тратить только то, что имеем. А брать международные кредиты и их проедать — ошибочный путь. Мы это проходили в 2009—2011 годах. Нужно направлять все силы на экономические реформы. Экономика должна давать постоянно действующий результат.
— Когда говорят о реформах, то часто вспоминают и о польском, и о грузинском сценарии. Что мы можем использовать?
— Не надо изобретать велосипед, делать чрезвычайно мощные мозговые штурмы на тему «Что делать? Куда двигаться дальше?». На самом деле модели уже существуют. Их надо брать готовыми и использовать. Как это мы будем делать в вопросе введения накопительной системы, проведения настоящей пенсионной реформы в Украине. Есть модель работы солидарной пенсионной системы вместе с накопительной. Мы будем внедрять принцип, который уже работает во многих странах, использовать подходы, которые предлагались в Польше и Словакии.
То есть надо брать лучшее и адаптировать к нашей ситуации, ментальным особенностям, экономическим вопросам. И первое, чему нам нужно научиться у Польши и Грузии, — эффективно бороться с коррупцией. Это вопрос номер один. Это — вопрос доверия к Украине.
— Вы упомянули о пенсионной реформе. Не получится ли так, что, например, я когда-то дополню ряды тех, кто получает социальную помощь? Мне 37-й год, могу и не успеть насобирать на пенсию.
— Обязательная накопительная система будет для людей младше 35 лет. Для них будет также обязательная выплата и солидарной части. Люди немного постарше будут обеспечены правом добровольного вхождения в накопительную систему. Эта система будет дополняющим фактором к солидарной системе.
Эффективность реформы будет зависеть от того, насколько государство сможет запустить рынок негосударственного пенсионного страхования, надежно его контролировать, а также от желания людей вкладывать средства.
— Война может помешать проведению реформ?
— Она очень тормозит развитие Украины. Но на нее нельзя списывать все проблемы. Цель российской власти, лично Путина, сковать Украину в ее движении в Европу, к высокому уровню социальных стандартов. Поэтому есть постоянное нагнетание ситуации. И психологическое состояние общества чрезвычайно тяжелое, что не дает развиваться человеку, бизнесу, не способствует вхождению инвестиций на наш рынок и, соответственно, не дает возможности быстро развиваться экономике.
Да, война является серьезным сдерживающим фактором, но не препятствием для проведения реформ. Наоборот, война — время для реформ. Людям ничего не надо дополнительно объяснять, потому что все видят реальное положение вещей.
— Немало денег Россия сейчас вливает в дестабилизацию ситуации внутри Украины. Могут провоцироваться социальные взрывы, голодные бунты.
— Базовый вопрос на 2015 год — выстоять, выжить и провести реформы. Как бы нас ни пытались разорвать, мы должны быть едины. Это касается общества. Это касается политических сил, и прежде всего тех, которые сейчас входят в парламентскую коалицию.
Важно не допустить ошибок 2005—2006 годов. Когда начались разногласия в коалиции, высшие должностные лица вылезли на экраны телевизоров и начали показывать разборки на публику. Власть сегодня абсолютно открыта. Если есть вопросы и предложения — пожалуйста, приходите в кабинет, будем работать, учитывать все идеи и мнения. Нет вопросов. Но нам категорически надо избегать разборок в прямых эфирах.
Ничто так не деморализует общество, как публичное выяснение отношений представителей власти.
Ничто так не деморализует общество, как публичное выяснение отношений представителей власти. Но безусловно — Россия будет это подогревать, играть на амбициях политиков, вливать в дестабилизацию огромные ресурсы. Если мы продемонстрируем единство, общность мнений и действий — никто нас не пошатнет. Если же начнем себя расшатывать, легко будет найти болевые точки и давить на них.
Но сейчас вопрос не в том, кто станет следующим президентом или премьер-министром Украины, сформирует следующую коалицию или выиграет местные выборы. Сейчас стоит вопрос существования государства как такового. И любые неосторожные шаги украинских политиков могут принести не рейтинговые дивиденды, а социальные взрывы. Если мы продолжим традиции, которые были в поведении политиков 2005—2006 годов, то следствием будет уже не приход Януковича, сворачивание демократии, европейского выбора, а дезинтеграция страны вплоть до потери ее независимости, чего ни при каких условиях допустить нельзя.
Фото Виктора Ковальчука, АСН