Крым. Год спустя

Я был в Крыму год назад, когда там происходила так называемая «русская весна». До сих пор помню день после референдума в Бахчисарае. В местном крымско-татарском ресторане его владелец нервно переключал телевизионные каналы. Перед его заведением возле крымско-татарского флага висел украинский.

- Повесил его в прошлом году, и сам – не сниму. Пусть сами это делают, - сказал печально.

Год спустя возле этого ресторана уже нет украинского флага. Я не решился спрашивать об этом хозяина, когда приехал первый раз в «русский Крым» еще в декабре прошлого года. Ответ частично получил от местного крымско-татарского активиста Ильми Умерова.

«Пришли с проверкой в обед. Окружили ресторан и сделали «маски-шоу».

Я встретился с Умеровым снова, на прошлой неделе, перед тем, как его выбрали заместителем председателя Меджлиса Рефата Чубарова. Спросил его, не боится ли. Сразу понял, что этот вопрос – не по адресу.

Но страх среди татар явственно ощущается. Об этом рассказывает местная татарская журналистка, которая, опасаясь репрессий, предпочла остаться анонимной. На протяжении последнего года похищено семь татар. Одного из них позже нашли мертвым, со следами пыток. Судьба остальных – неизвестна.

Несмотря на то, что я был в Крыму во время «референдума», позже – в декабре и сейчас, в марте, я не могу привыкнуть к «новому» Крыму. Он напоминает остров. Об этом сразу свидетельствует отсутствие железнодорожного сообщения. Если у тебя нет машины, то часть административной границы приходится преодолевать на собственных ногах. Но даже если транспорт есть, приходится ждать в длинной очереди. На границе с российской стороны с «нестандартными» людьми (например, журналистами) могут захотеть пообщаться офицеры ФСБ.

Граждане Евросоюза, чтобы приехать в Крым (или другие регионы России) должны получить визу. Но не только это свидетельствует о блокаде полуострова. С декабря тут не действуют платежные системы Visa и Mastercard. То есть, иностранец не в состоянии рассчитаться с помощью карт. Не действуют пункты обмена валют, ее можно обменять только в банках. Но и с этим проблемы: крупные российские банки боятся санкций, а потому не открывают здесь своих отделений. Нет и больших торговых сетей.

С февраля 2015 года украинская мобильная связь (как и, например, польская) – только в роуминге. Как ни странно, украинский оператор 3G Интернета – Intertelecom – еще работает.

Крым стал очень дорогим. Это притом, что и раньше не был дешевым. Например, крымское вино можно найти дешевле в киевских супермаркетах, нежели в крымских магазинах.

Это, конечно, только внешние, и не самые важные изменения. Главное изменение касается смены атмосферы. «КрымНаш» на деле означает, что на полуострове нет места для «других». Кроме татар, под прицелом и местные украинцы. Украинская символика может быть воспринята как проявление экстремизма. Со всеми вытекающими последствиями.

Украинцы, которые здесь остались – в основном те, кто родился в Крыму и сделал свой выбор: остаться здесь и при этом остаться украинцами. Но им очень трудно. А Киев не дает им конкретных подсказок, как они должны вести себя на оккупированной территории. Но они не сдаются, самоорганизовываются, ищут подобных себе через социальные сети. Они убеждены: Крым – это Украина!

Но на улицах Крым в основном русский. Я бы даже сказал – по своим впечатлениям после празднования первой годовщины аннексии полуострова, - что местные сторонники российского Крыма более русские, нежели их родственники в других регионах. Но и в их среде есть критики. Правда, критикуют не присоединение к России, а только то, что власть не выполнила обещаний. В выигрыше остались разве что пенсионеры. А вот те, у кого был бизнес или кто работал в крупных иностранных фирмах - проиграли. Например, в Севастополе при украинской власти работало около 2000 специалистов IT в фирмах, которые организовали американцы и европейцы. Их зарплаты составляли от 2 до 4 тысяч долларов. Однако из-за санкций все эти фирмы быстро свернули свою деятельность.

И еще одно. Многие поняли, насколько Крым все еще зависит от Украины. Те, кому приходится уезжать с полуострова, не ожидают ни строительства моста, ни восстановления железнодорожных путей через Украину. Жалеют ли о своем решении, принятом год назад? Большинство активных участников прошлогодней «русской весны» - наверное, нет. А те, кто жалеет, скорее всего, не признаются в этом. В одном можно не сомневаться: на данный момент Крым есть местом, которое утратило перспективы современного развития.

Автор – обозреватель издания «Gazeta Wyborcza»