Андрей Щекун: Я себя к вынужденным переселенцам не отношу, меня депортировали насильственным путем

Аннексированный Крым, превращенный благодаря торгово-экономической блокаде, инициированной крымскими татарами, в остров, живет своей жизнью. Оккупационные власти бахвалятся, что договорились о поставках продуктов из других стран, проводят обыски в квартирах журналистов и борются со всем украинским. Меджлис крымскотатарского народа устами Рефата Чубарова настаивает на необходимости еще и энергетической блокады, идею которой правительство Украины не спешит поддержать. А рядовые крымчане просто пытаются выжить. Как им сейчас это удается, оправдана ли в действительности блокада полуострова и как надо действовать, чтобы вернуть Крым Украине, «Аналитическая служба новостей» (АСН) поинтересовалась у сокоординатора общественного союза «Координационный совет организаций вынужденных переселенцев из Крыма» Андрея Щекуна.

— Андрей, вы общаетесь со своими друзьями и знакомыми, оставшимися в Крыму: как им сейчас там живется? Как они воспринимают Крым сегодняшний?

— Я последний раз был в Крыму в прошлом году 20 марта - сразу после плена, когда меня обменяли. Но с местными людьми общаюсь постоянно, через интернет: скайп, «Фейсбук», другие социальные сети. С родными иногда еще и по телефону разговариваем. Но надо отметить, что общаюсь больше с проукраинскими по духу крымчанами, с теми, кто не поддержал российскую оккупацию и захват Крыма. Эти люди, конечно, ожидают от Украины каких-то радикальных содержательных решений, готовы терпеть период оккупации и не теряют веры в то, что Крым будет возвращен в Украину. Об этом мы говорим постоянно. Я со своими коллегами поддерживаю их морально, особенно своей общественной деятельностью, которую веду уже на материке.

По моим оценкам, не менее 30% крымчан настроены проукраински. Когда говорят, что таковых там нет, что никто за Крым не боролся, это, мягко говоря, неправда. На самом деле общественное сопротивление оккупации там было. Были акции и протесты возле памятника Шевченко. Мы постоянно выходили на акции вместе с крымскими татарами. Было и отстаивание позиции под Верховной Радой - это все видели... Кто бы что ни говорил, но там много единомышленников, готовых, если будет такой переломный момент, взять оружие в руки и отстаивать Крым. Это время рано или поздно наступит. Правда, сколько понадобится времени, пока сказать трудно. Но не думаю, что нам придется ждать дольше, чем ждали наши деды-прадеды независимости Украины и освобождения ее из Советского Союза. Я и своим друзьям говорю, и вообще подчеркиваю, что 70 лет не понадобится - все произойдет гораздо быстрее.

Эти люди ожидают от Украины каких-то радикальных содержательных решений, готовы терпеть период оккупации и не теряют веры в то, что Крым будет возвращен в Украину

— А они с вами делятся, как изменилась жизнь в целом: магазины, больницы, аптеки?

— Делятся, конечно. Рассказывают и о тех, кто до сих пор возлагает большие надежды на Россию. Таких немало - в 2014-м Россия бросила на Крым огромные средства: людям дали большие пенсии, позаботились прежде всего о правоохранителях. Поэтому их эйфорию понять можно. Но наступил 2015 год - и начался экономический спад, который потянул за собой резкое снижение уровня жизни: цены увеличились в среднем на 40-60%. Поэтому теперь им с каждым днем ​​становится все труднее, люди ощущают это на своих кошельках. Начали вспоминать те социальные программы, которые нынче там сокращены. Сравнивают то, что получили, с тем, что было в Крыму до оккупации, и уже понимают, что в Украине социальные программы были намного лучше. К примеру, обеспечение тех же детей-инвалидов, других социально незащищенных категорий, нуждающихся в помощи. А Россия уже не может так дотировать, как вначале, хотя критическая точка еще не наступила.

Продуктов там достаточно. Правда российских и по российским ценам. С лекарствами сложно. Во-первых, они очень выросли в цене, а во-вторых, значительно худшего качества. Но Россия поставляет их. Хотя большинство крымчан, кому постоянно нужны какие-то лекарства, пытаются выехать на материковую территорию Украины и купить там.

Продуктов там достаточно. Правда российских и по российским ценам. С лекарствами сложно. Во-первых, они очень выросли в цене, а во-вторых, значительно худшего качества

— Сейчас, пожалуй, одна из самых важных и обсуждаемых проблем - торгово-экономическая блокада Крыма, которая началась в сентябре, то есть продолжается вот уже два месяца. Тут вопросов сразу два: с одной стороны, действительно ли она была нужна, ведь многие эксперты говорили, что блокада только навредит Украине? С другой, Рефат Чубаров обещает еще и энергетическую блокаду, если на этот шаг не пойдет правительство Украины. Дескать, крымские татары какими-то своими способами и средствами это обеспечат. Чем это чревато для Крыма в частности и для Украины в целом?

— На самом деле это, я бы даже сказал, глобальная и очень болезненная проблема. Она спровоцирована одним непонятным решением Верховной Рады прошлого созыва в 2014 году, а после подписанием этого законопроекта Президентом Украины Петром Порошенко. Речь идет о законе о свободной экономической зоне «Крым». В этом и заключается трагедия. И представители Меджлиса крымскотатарского народа, и Мустафа Джемилев, а он представитель БПП, в прошлом году дважды поддержал этот законопроект. Хотя наша позиция, то есть общественности, была радикальной - «нет!». Этого нельзя было делать. О какой свободной экономической зоне «Крым» можно говорить на оккупированной территории? Что такое зона свободной торговли? Это фактически открытие для рынка потоков инвесторов. Какие могут быть инвесторы, когда повсюду вводятся международные санкции?

Что интересно, подобный законопроект в прошлом году приняла и РФ, только у нас это сделано на 10 лет, у них - на 25. Создается такое впечатление, что какой-то крупный бизнес, капитал украинский договорился с российским, те пролоббировали там на всех стадиях, наши - здесь. И потом просто зарабатывали деньги. А на самом деле для нас это деструктивный момент. И слава Богу, что сегодня Меджлис крымскотатарского народа понял это и инициировал такую ​​позицию. У блокады есть свои плюсы и минусы. Главный плюс - снова привлечено внимание к Крыму, даже на международном уровне - на саммите ООН об этом говорилось. Потому что, будем откровенными, проблемы Крыма и крымчан в последнее время стали замалчиваться. Но, на мой взгляд, определять, какой именно должна быть такая блокада, нужно было и при участии общественных организаций. Мы убеждены, что такой резкой блокады на территории Чонгара, когда какие-то вооруженные люди останавливают легковушки и начинается банальный, как говорят в народе, «шмон», - быть не должно.

 У блокады есть свои плюсы и минусы. Главный плюс - снова привлечено внимание к Крыму, даже на международном уровне

Еще до начала блокады следовало провести мощную информационную кампанию - объяснить людям, почему мы не должны поставлять туда продукты. Дело в том, что ранее в Крым поставлялось продуктов в три-четыре раза больше необходимости. Куда они девались? Перепродавались в РФ. То есть мы, кроме всего прочего, еще и 40-тысячную российскую армию кормили в Крыму. Поэтому и стоило объяснять людям, кто и что туда возит, какие средства зарабатывают эти люди, спекулирующие на этих вопросах. И показать, какие именно украинские производители были там представлены, а уже там перерегистрировались по российскому законодательству. Мы должны донести до людей, чтобы общество это понимало.

И второй важный момент, который позволит выйти из сложной ситуации, - нужно отменить закон о свободной экономической зоне «Крым». Причем в тот же день на его месте должен появиться новый закон - об особенностях экономических взаимоотношений с Крымом. А пока у нас серьезная проблема. Ясно, что фуры уже не идут. Лидеры акции отмечали, что блокада будет касаться только поставки крупных партий продукции, - с этой задачей уже справились. Поэтому очень важно, чтобы эта блокада не превратилась в хаос. А уже есть подорванные энергетические опоры.

Ранее в Крым поставлялось продуктов в три-четыре раза больше необходимости. Куда они девались? Перепродавались в РФ

Никто ведь не задумывается над тем, что может сделать Россия, когда увидит, что начинают подрывать электроопоры, фактически все это перерастает в анархические действия. А что если скажет РФ, что на территории Украины находятся террористические организации, и бросится их укрощать?! И где гарантия, что в таком случае на нас не пойдут еще одним фронтом - с юга, куда Россия начнет вводить свои войска? И сможем ли мы их удержать? Поэтому моя позиция такова: то, что сейчас происходит на въезде в Крым, должно быть приведено в правовое русло. А значит - под контроль государства: вместо участников общественной блокады, которые там находятся, должны быть правозащитники и военные патрули. Следующий шаг - парламент вместе с Президентом должны признать свою ошибку и как можно скорее внести альтернативный законопроект. Это не только снимет проблему, но и не позволит вызреть той конфронтации, которая сейчас намечается между правозащитниками и участниками блокады. Она есть уже сегодня, даже несмотря на то, что ее еще не видно в публичной плоскости.

Нужно отменить закон о свободной экономической зоне «Крым». Причем в тот же день на его месте должен появиться новый закон - об особенностях экономических взаимоотношений с Крымом

— А в чем заключается эта конфронтация?

— В несоблюдении прав человека. То есть сейчас нет законных оснований, чтобы людей, везущих себе на своих собственных машинах продукты, останавливали неизвестные с оружием и изымали то, что, как им кажется, везется сверх нормы. К примеру, картошки, по мнению организаторов блокады, можно везти только 25 килограммов, а уже если 26 кг - то товар весь изымается... Чем это обосновано? Ограничений никаких нет, постановлений Кабмина нет, поэтому они не имеют права этого делать. У нас была досадная ситуация с нашими священниками Киевского патриархата, с самим владыкой Климентом, архиепископом УПЦ КП: когда он выезжал из Крыма, организовали самый настоящий «шмон». А когда возвращался - изъяли свечи и другие вещи для богослужения в церкви, которые он закупил и вез туда для церкви. Разве это нормально?

То, что сейчас происходит на въезде в Крым, должно быть приведено в правовое русло. А значит - под контроль государства: вместо участников общественной блокады, которые там находятся, должны быть правозащитники и военные патрули

Я знаю, что сейчас уже около двух десятков уголовных дел заведено. Мы должны вернуть в Украину Крым, а не демонстрировать правовой нигилизм. Если уж нарисовали какие-то правила, у нас есть законы, так что давайте руководствоваться этими законами и правилами, иначе нас никто не будет воспринимать всерьез. Права человека - это чрезвычайная вещь, которую необходимо реализовывать в вопросе деоккупации полуострова...

— Кроме того, все громче звучит мнение, что эта блокада - не столько возвращение Крыма Украине, о чем говорит тот же Чубаров, сколько некий коммерческий проект. Вы поддерживаете такую ​​позицию?

— Я не могу говорить о таких вещах, коммерческий это проект или не коммерческий, я этого не знаю. Но очень странно выглядят некоторые вещи. Например, то, что комендант штаба по блокаде оккупированного Крыма и владелец канала ATR, гражданин Российской Федерации - одно и то же лицо. Это Лянур Ислямов - человек, появившийся в политикуме случайно и недавно. До сих пор мы его не знали. Разве что как владельца телеканала. Более того, мы знаем, что он работал в правительстве уже оккупированного Крыма. Пусть недолго, где-то около месяца, как он сам говорит, но он там работал! То есть, когда Крым захватывали российские войска, он еще пытался сотрудничать с оккупантами. Поэтому я не могу понять, почему именно этот человек, а не кто-то другой от меджлиса, возглавляет блокаду. Тем более, вряд ли его кандидатура годится, чтобы возглавить эту блокаду в правовом поле. Насколько мне известно, у него есть бизнес и в Российской Федерации. Когда оккупировали Крым, его банк зашел на территорию полуострова первым. Поэтому я, как общественный активист, мягко говоря, удивлен выбором именно этой кандидатуры на такую ​​роль.

— То, что у нас происходит на востоке, на своих плечах вытягивают волонтеры. То, что происходит в Крыму, какое-то улучшение ситуации ложится на плечи общественных организаций. А как, по-вашему, если речь идет о конкретных шагах, должна действовать власть, чтобы стартовал реальный процесс возвращения Крыма Украине?

— Тут не нужно изобретать никакого велосипеда, на самом деле все очень просто. Есть опыт наших дедов-прадедов в изгнании, когда были восстановлены все государственные структуры в изгнании, и они там реально работали, проводили свои съезды, конференции, заседания. И у нас был последний президент УНР в изгнании, Николай Плавьюк, который приехал и передал свои полномочия Леониду Кравчуку. То есть первое, что нужно сделать, это восстановить все государственные структуры, которые были на территории Крыма. Они не должны быть громоздкими, наоборот - мобильными, но они должны быть! Если в АРК была Верховная Рада, она должна функционировать на территории материковой Украины в изгнании.

Есть опыт наших дедов-прадедов в изгнании, когда были восстановлены все государственные структуры в изгнании и они там реально работали

Пускай она, возможно, законодательно какие-то рычаги потеряет, но это будет совещательный орган той же Верховной Рады Украины. Если у нас есть Кабинет министров Крыма, он должен здесь работать. Там было две сотни чиновников, сейчас нам не нужно столько - достаточно 20-30, но чтобы они функционировали. Дело в том, что мы с первых дней требовали создания представительного органа, от которого бы в Кабмине был наш представитель. А они взяли и вместо необходимого министерства создали эту Государственную службу по вопросам Крыма, которая фактически ни на что не влияет, и теперь никто не знает, что с ней делать. А нам нужен человек, который будет постоянно действующим представителем в правительстве. И вопросы Крыма там должны звучать постоянно - пока мы Крым не вернем.

Далее нужно на уровне государства сделать то, что самостоятельно пытается делать Майдан иностранных дел (есть такой благотворительный фонд), который даже представил стратегию возвращения Крыма. Ее можно критиковать, можно концептуально менять что-то, но платформу они уже дали. Так почему бы не присоединиться - и не рассмотреть эту платформу, концепцию возвращения Крыма вместе с общественностью, с властями, с международным сообществом и выработать какой-то стратегический план, который бы у Президента, у Премьера лежал на столе?! В СНБО, СБУ, Генпрокуратуре... Есть определенные плюсы в деятельности прокуратуры АРК, которая уже работает в изгнании. Якобы возобновило свою деятельность и Главное управление МВД в АРК, но не в Киеве, а в Одессе. И мы пока не понимаем, как они работают, и будем наблюдать. Так же надо восстановить главное управление СБУ по Крыму и остальные государственные структуры. И свою нишу должно занять представительство президента по АРК, которое пока выполняет роль консультативного центра. Его надо реформировать однозначно. А потом все эти государственные органы в комплексе должны наработать стратегию, причем не только на государственном, но и на международном уровне. И уже придерживаясь такой стратегии, можно будет решать вопрос в том числе и в отношении блокады. Если мы будем действовать именно таким образом, то вернем Крым очень быстро. Пока же у нас наблюдается хаос, поскольку нет координации действий, хотя вроде бы все понимают, что нужно делать. Что интересно, и в меджлисе, и у нас - позиции совпадают: и взгляды, и понимание, как это все сделать, но государство в этом процессе до сих пор не заняло свою нишу и ведет себя несколько деструктивно.

Нужно на уровне государства сделать то, что самостоятельно пытается делать Майдан иностранных дел (есть такой благотворительный фонд), который даже представил стратегию возвращения Крыма

— Чем реально занимается Государственная служба по вопросам Крыма и помогает ли она вам как-то?

— На самом деле ничем. Но так быть не должно. Поэтому мы встречались по этому вопросу с представителями Меджлиса крымскотатарского народа. Я лично общался и с Мустафой Джемилевым, и с Рефатом Чубаровым. Договорились, что надо что-то делать. Они вроде как и согласны с этим, но реальных шагов пока нет. Даже позиции четкой по блокаде у этой структуры нет. Есть только несколько расплывчатый комментарий руководителя: блокада будто бы и нужна, но каким должно быть ее лицо, в Госслужбе не говорят. Они вообще не публичные: ни одного отчета за год работы службы. Ни бывший руководитель, ни нынешний - там проблем много. Мы на общественном совете даже спецоперацию проводили - пытались разыскать, где находится эта государственная служба! Что и говорить, это было непросто…

Буквально месяц назад только появилось положение о Государственной службе. На наш взгляд, оно крайне несовершенное. Понятно, что крымским татарам (а именно представители Меджлиса разрабатывали это положение) болят свои проблемы, и это в общем правильно, но Крым – это не только татары, там много людей других национальностей. Потому когда речь о его возвращении, не может только одна составляющая ложиться в основу положения о деятельности такой структуры.

— А как вы оцениваете тот факт, что наблюдается своеобразное паломничество в Украину российских адвокатов украинцев-политических пленников путинского режима? Причем даже тех, чьи дела уже давно проиграны, – украинцы получили срок. Среди них, кстати, есть и крымчане, которых обвинили в террористической деятельности. Что их заставляет сюда приезжать? Может, это кем-то спланированная акция?

— Что касается конкретных адвокатов, мне трудно что-то сказать - надо разбираться в каждом отдельном случае отдельно. Но я знаю, что там есть правозащитники, которые действительно искренне поддерживают украинцев. У них там группа «Мемориал» достаточно резко высказывалась относительно этих вещей. И я знаю, что и в нашей «Крымской полевой миссии» тоже были россияне - именно граждане Российской Федерации, которые выезжали к нашим людям в Крым и пытались их защищать хотя бы публично, не боялись выражать протесты. Из Санкт-Петербурга тоже приезжали правозащитники. То есть действительно там есть правозащитники, готовые помогать нашим людям. Но в любом случае надо смотреть, потому что в итоге это могут оказаться и какие-то спецоперации РФ.

К примеру, защитник нашего Александра Костенко - правозащитник Дмитрий Сотников, он достаточно известный в Москве и стоит недешево. Наша «Крымская полевая миссия», которая мониторит ситуацию, касающуюся и заключенных, и тех, кто пока просто пропал без вести, не совсем понимает, что за процессы происходят вокруг Костенко и какую роль во всем этом играет именно Сотников.

— Но если это - спецоперация России, то какие цели они могут преследовать?

— Тут сложно что-то сказать. Вернемся к Костенко. Мало того, что с ним самим какая-то непонятная история происходит, так еще и его отец в марте этого года исчез, и до сих пор никто не знает ни где он, ни что с ним. А что касается Саши, то у него вроде бы и есть адвокат достаточно серьезный, вроде бы правильные вещи делает и говорит, но очень трудно в этом всем разобраться... Мы не можем понять, как Костенко, находясь в Киеве, оказался в СИЗО аж в Симферополе? Он был тут! И потом, когда мы об этом спрашивали адвоката, тот вообще нарисовал какую-то такую ​​картину, что, честно говоря, в нее никто не поверил. Ни общественные активисты, ни наши правозащитники. Нам рассказали, что Костенко российские спецслужбы сначала похитили в Киеве, вывезли его почему-то в Ростовскую область, там он каким-то образом сбежал. Затем позвонил родителям, сказал, что убежал. Родители ему купили билет, он сел на поезд, приехал в Симферополь через Керченский пролив, домой. Пробыл несколько дней дома с мамой, а потом его взяли! И тогда уже его там били, руку сломали. То есть какая-то крайне непонятная история, в которой трудно что-то комментировать. Поэтому, если говорить о российских защитниках наших ребят, вопросов здесь на самом деле много.

— Андрей, сейчас ваше дело - в Европейском суде по правам человека. Как вы думаете, каковы перспективы его рассмотрения?

— Это дело ведет Евгения Закревская, известный украинский адвокат, которая сотрудничает и с Хельсинкским союзом. Иск мы подали и против Украины, которая не обеспечила мои права, и против России. Почему именно против Украины? Моя позиция такова: вопрос не в том, чтобы там какие-то деньги отсудить, это далеко не главное. Вопрос в том, что на тот момент, когда мы оказывали сопротивление, где было государство? Почему оно не вышло на нас? Даже если для нас была опасность, почему об этом не сказало, чтобы мы не подвергали других людей опасности? Они прекрасно об этом знали. И они тоже могли много дел сделать вместе с нами. То есть мы не понимаем до конца, почему то же сопротивление не было оказано в Крыму? Мы могли реально славян 2-3 тысячи собрать, которые были готовы взять в руки оружие. Крымские татары, о чем говорил Мустафа Джемилев, могли собрать 30 тысяч вооруженных людей, которые встали бы на защиту Крыма. Повторюсь: где тогда было государство?!

То есть вокруг всего тогда происходившего до сих пор много тайн. Я даже не знаю, как нас обменяли, на каких условиях. Среди семи человек вместе со мной в плену был и сын Анатолия Гриценко Алексей. Возможно, именно потому, что он был с нами? Есть разные слухи и домыслы по этому поводу, но правды мы так и не знаем. К примеру, почему после обмена никто с нами не связался, не стал действовать в такое трудное время? Поэтому дело сейчас в Европейском суде. И поэтому сужусь я не только с Россией, но и с Украиной - бездействие тоже приводит к большой беде. Что будет дальше, не знаю, я просто доверил все правозащитникам.

Но самое главное во всем этом, что я себя лично к вынужденным переселенцам не отношу - я себя отношу к категории депортированных лиц. Нас таких на сегодняшний день трое: я, Анатолий Ковальский и Михаил Вдовченко. Дело в том, что добровольно я из Крыма не выезжал, как делали это вынужденные переселенцы, которых покинуть свои дома вынудили обстоятельства. Мы не выезжали, нас силой депортировали. Но об этом в государстве сегодня никто не говорит, словно и нет такой проблемы.

Самое главное во всем этом, что я себя лично к вынужденным переселенцам не отношу - я себя отношу к категории депортированных лиц. Нас таких на сегодняшний день трое: я, Анатолий Ковальский и Михаил Вдовченко

А это неправильно - современную депортацию нельзя замалчивать. К примеру, таких, как Рефат Чубаров и Мустафа Джемилев, не пускают в Крым по решению суда. А мы трое были депортированы. И теперь мы в списках оккупационной власти, то есть фактически нам запрещено возвращаться домой. Но об этом вообще никто почему-то не вспоминает. Правозащитники отмечают, мол, что-либо доказать очень сложно. Положим, по Чубарову и Джемилеву есть решение суда, им запрещен въезд на территорию АРК. А если в отношении тебя нет такого решения, значит, ты вроде как и не являешься депортированным. Такое впечатление, что кто-то ждет, чтобы я туда поехал, меня там примут, а потом я превращусь в политического заключенного... Почему мы об этих вещах не говорим? Ведь это - одна из проблем, которыми и должен заниматься тот же правительственный уполномоченный по вопросам Крыма и Севастополя. Замалчивать их нельзя - такие замалчивания порождают большие беды.