Сильное биополе — это внутренняя сила, высокая самооценка и защита от любого негатива Именно этого нам так час....
Архив
Вернуться назад
02 Ноября 2015
2 Ноября
Блог:
Мнения09:27
Экономика
Михаил Гончар
На газовом рынке необходимо создать конкуренцию
Мы не можем рассчитывать на снижение тарифов, если газовым рынком заправляет монополист. Такое мнение «Аналитической службе новостей» (АСН) высказал эксперт по вопросам энергетики Михаил Гончар.
Специалист считает, что снижение тарифов – не основной вопрос, ведь даже если правительству удастся заставить монополиста снизить цену, это станет временной мерой, но не решением. Эксперт предлагает другой вариант выхода из ситуации – создание газового рынка и здоровой конкуренции на нем. Это приведет к снижению тарифов естественным путем и поспособствует прозрачности в работе предприятий.
«Если возникнет здоровая конкуренция, предприятия будут идти не к повышению тарифов, а к снижению путем ликвидации производительных затрат. Это поможет соревнующимся предприятиям взять большую долю рынка», – поясняет он.
В пример эксперт привел Норвегию, как самую крупную газодобывающую страну в Европе. Там на газовом рынке существует порядка десяти крупных предпринимателей, работающих в большинстве на экспорт. Но норвежские тарифы на газ считаются самыми высокими по всей Европе. «Секрет заключается в том, что население может себе это позволить. Уровень жизни становится выше и государство обогащается», – сказал Гончар. А НАК «Нафтогаз» Украины, по его мнению, необходимо сделать одним из игроков газового рынка, – и реформа к этому идет: в скором времени появится американский трейдер Trailstone, а после него зайдут и другие.
«Роль правительства в этом вопросе – усовершенствование антимонопольного законодательства и введение регулятора газового рынка как такового», – считает Гончар, акцентируя, что в таком случае проблема исчерпает сама себя.
Блог:
Мнения12:23
Экономика
Валентин Землянский
Предприниматели в итоге останутся или без платежей, или без счетчиков
Учитывая то, что размер тарифов фактически устанавливают монополисты, а люди не способны их оплатить, предприниматели рано или поздно останутся или без платежей, или без счетчиков. Такое мнение «Аналитической службе новостей» (АСН) высказал директор энергетических программ Центра мировой экономики и международных отношений НАН Украины Валентин Землянский.
Специалист убежден, что тарифы приведут к тому, что потребители перестанут оплачивать свои счета. При этом он считает, что Кабмин легко бы справился с газовой монополией, если бы появилась такая цель. Поддержал бы другие газовые компании, снизил бы налоги, как делают другие мудрые государства. Ведь когда тарифы растут, правительство должно оказывать поддержку населению за счет снижения налогов, объяснил Землянский.
«Да и чем нашу власть не устраивали нормативы двухлетней давности? Все логично: до 2500 м3 – одна стоимость, после – цена выше. А эти льготные 1200 кубометров газа на полгода не способствуют экономии, ведь холодно у нас как минимум семь месяцев в году. Но разумнее ведь было бы сделать на круглый год, ведь люди бы смогли корректировать свои потребности и рассчитывать, когда и сколько кубов газа тратить», – убежден специалист.
Он также рассказал о западном законопроекте, в котором суммы на оплату отопления газа корректируется в связи с погодой. При потеплении – снижают температуру батарей, при похолодании – топят интенсивнее. Он считает, что это самый выгодный метод оплаты для потребителя, но неприбыльный для предпринимателя.
«Просто с подобными тарифами монополисты очень скоро сами начнут терять, потому что от отопления дома они не отключат, а люди платить перестанут. Что получит страна в результате? Если раньше исправно платило 95% населения, то теперь будет хорошо, если проплатят 70% украинцев, и то с трудом. Удушив таким образом потребителей, предприниматели удушат сами себя», – уверен Землянский.
Публикации12:47
За рубежом
Европа станет ближе в ноябре
Когда Европа откроет для нас границы и откроет ли их вообще? Этот вопрос волнует многих украинцев, которым почувствовать себя настоящими европейцами мешает в том числе и необходимость оформлять разрешительные документы для поездок в страны ЕС. А с приходом ноября, судя по всему, Украина может получить на него ответ, поскольку парламент не далее как до 9 числа должен принять во втором чтении пакет законопроектов, без которых безвизовая мечта так и останется мечтой.
Итак, что мы имеем на сегодня. На саммите «Восточного партнерства» в Риге были достигнуты договоренности о введении безвизового режима Украины со странами ЕС в 2016 году. Глава государства Петр Порошенко надеется, что Верховная Рада таки примет законы, необходимые для либерализации ЕС визового режима, в первой декаде ноября. Что парламент этого созыва должен поставить точку в вопросе виз – и их для украинцев отменят, уверен и председатель Верховной Рады Владимир Гройсман. Верит в наших депутатов и премьер-министр Арсений Яценюк, который даже знает, как нужно их простимулировать, чтобы не отлынивали от голосования и приняли правильное решение. «Я так понимаю, что те депутаты, которые против реформ, себе безвизовый режим сделали, – отметил Арсений Яценюк, – у них есть дипломатические паспорта. Так вот, у тех, кто не проголосует, предлагаю изъять дипломатические паспорта, и пусть стоят в очередях на общих основаниях со всеми гражданами Украины».
Из этого следует, что наша власть в визовом вопросе настроена крайне серьезно, но вот удастся ли депутатам в день голосования выступить единым фронтом и означает ли это, что украинцам уже в ближайшее время можно готовиться к безвизовому режиму? Именно эти вопросы и попыталась прояснить «Аналитическая служба новостей», пообщавшись с экспертами.
Сирийские беженцы как сдерживающий фактор
Многие из них уверены, что не все так просто. К примеру, политический эксперт Института социальных технологий «Социополис» Ярослав Макитра заверил АСН, что на сегодня Евросоюз гораздо больше беспокоят вопросы Сирии, нежели безвизовый режим с Украиной. «Европа бросит все свои трудовые ресурсы на помощь сирийским беженцам, а для украинцев, к сожалению, теперь просто не будет хватать рабочих мест, – поясняет он. – Поэтому могу предположить, что получение безвизового режима перестало быть вопросом первостепенной важности. Мы можем постепенно и без суеты выполнять инструкции, данные нам ЕС, и ожидать, пока волна миграции стихнет и все стабилизируется».
Но этот сдерживающий фактор – далеко не единственный, который может сослужить Украине не лучшую службу: сложившаяся в нашей стране политическая нестабильность тоже заставляет европейцев сильно сомневаться, если речь – о безвизовом режиме для украинцев. Хотя, уверен Ярослав Макитра, вскорости – ввиду выполнения нами инструкций ЕС – могут ослабиться определенные ограничения и нормы получения визы, но до полного получения безвизового режима нужно переждать волну мигрантов и стабилизировать политическую ситуацию в стране. «В первую очередь, – уточняет политолог, – нужно уладить конфликт на востоке, ведь это, с одной стороны, является основным показателем нестабильности, а с другой, подтверждает, что наша власть не в состоянии контролировать сложившуюся ситуацию. Следующий шаг – вычистить правительство и министерства от коррупционеров и бюрократов». Ведь пока мы не обуздаем коррупцию, уверяет эксперт, никакого реального движения к безвизовому режиму с Украиной со стороны Европы не увидим.
Судя по всему, введение безвизового режима с нового года, о чем ранее неоднократно заявляли, маловероятно, даже если отчет Еврокомиссии будет в пользу Украины. Этот процесс тормозится из-за отсутствия консенсуса в политических элитах и невыполнения Украиной плана по либерализации безвизового режима, поэтому, по словам эксперта-международника Андрея Бузарова, ожидать вступления страны в Шенгенскую зону с января 2016 года точно не стоит. «Есть много факторов, которые препятствуют введению безвизового режима для Украины, и это проблемы, связанные не только с миграционными сложностями, которые испытывает Европейский Союз (проблемы ближневосточных беженцев, – авт.), – поясняет он «Аналитической службе новостей». – Я думаю, что в целом консенсус будет найден и безвизовый режим для Украины будет. Есть другой момент: Украина, на мой взгляд, выполнила еще не все требования по либерализации. У нас есть внутренние проблемы, например, серьезные препятствия в виде снятия депутатской неприкосновенности. Плохо то, что среди политической элиты нет консенсуса в некоторых аспектах».
Тем не менее, эксперт убежден, что «глобально вопрос по утверждению безвизового режима для Украины уже принят за кулисами европейской политики». Но как это реализовать, чтобы было удобно и Украине, и ЕС? По сути, отмечает он, «последний год Украина занимается тем, что готовится к введению безвизового режима: это внедрение биометрических паспортов, некоторые вопросы, касающиеся реформирования системы законодательства. Но здесь вопрос больше политический, связанный с тем, что происходит в ЕС, который не хочет добавлять себе еще одну проблему». Посему сейчас невозможно говорить о точных датах введения безвизового режима.
«Не совсем правильным является подход, когда некоторые представители МИДа заявляют о том, что все готово, и мы можем с 1 января вступать в Шенгенскую зону, – уверяет политолог. – Заявляли, что с января 2015-го, с мая 2015-го, с января 2016-го. Но это были ничем не подтвержденные политические заявления, которые вводят в заблуждение. Здесь больше надо смотреть на то, какие конкретные результаты достигнуты. А пока что нет никаких предпосылок, чтобы говорить о том, что с 1 января 2016 года однозначно будет безвизовый режим. Нужно подождать, возможно, до середины 2016 года».
МИД свою работу сделал
На предоставление Украине безвизового режима с ЕС, правда, во второй половине 2016 года, надеется и глава МИД Украины Павел Климкин. Но – после того, как будут приняты все законы, выполнены все требования Европы (прежде всего, улучшение паспортного контроля на границах и введение внутренних паспортов европейского образца в виде биометрических ID-карт) и к 15 декабря мы предоставим ЕС отчет. Хотя в ЕС, отмечают некоторые независимые эксперты, «постепенно проходит политическая воля относительно предоставления Украине безвизового режима. Здесь не только усталость от того, что не выполняются требования, о которых неоднократно сообщали, проблема в антикоррупционных реформах. Это большой блок, который мы не дорабатываем».
Дипломаты, по словам экс-министра иностранных дел Владимира Огрызко, уже сделали все возможное для приближения безвизового режима Украины с ЕС. Теперь очередь – за профильными ведомствами, службами и парламентом, которые, однако, не выполняют то, что им положено. «Как-то сложилось, что все в Украине считают, что обеспечение безвизового режима – это функция дипломатов. На самом деле дипломаты создают возможности для представителей госаппарата реализовывать те вещи, которые от нас требуют. Разве это функция дипломатов – выдавать биометрические паспорта? Или дипломатическая ли функция – принимать законы против коррупции? Дипломатическая ли функция – создавать лагеря для потенциальных мигрантов? Нет. Это функция профильных ведомств, министерств, парламента, правительства и так далее. А почему-то в обществе упрямо считают, что дипломаты должны заниматься всем вышеперечисленным. Это ошибка».
Все перечисленные функции, по словам Владимира Огрызко, как раз и являются необходимыми шагами к достижению безвизового режима. И если, к примеру, то же Министерство иностранных дел отвечает за биометрические паспорта, к нему и вопросы: почему их нет в необходимом количестве? Но в любом случае процесс продвигается. Хотя Украина, отмечает руководитель общественной организации «Европа без барьеров» Ирина Сушко, должна зафиксировать определенное движение в процессе либерализации безвизового режима. «У нас всегда остается шанс показать прогресс. Теперь Еврокомиссия ориентируется на то, чтобы от точки А мы обозначили определенное движение вперед – и до конца результата. Очевидно, что мы должны зафиксировать определенное движение. Однако очевидно и то, что в блоке противодействия коррупции мы не закончим то, что ожидалось от нас. Потому что есть определенные сомнения, что будут приняты эти все антикоррупционные законы, которые голосовались в так называемый безвизовый четверг, во втором чтении, – пояснила Ирина Сушко «Аналитической службе новостей». – Будем говорить откровенно, что те депутаты, которые начали говорить о недостатках в этих законах, тоже правы. Любые законы содержат определенные недостатки, которые необходимо убрать. Поэтому важно, чтобы сейчас парламент и правительство нашли возможность на общественном или экспертном совете устранить эти недостатки до второго чтения».
Эксперт отметила, что вопросы есть не только к законодательной власти. «Депутаты, например, жалуются, что правительство заставило еще до внесения в парламент эти все законопроекты согласовывать, поэтому есть вопросы ко всем. Не только к парламенту, но прежде всего к координации этой работы. Координация, которую осуществляет МИД, недостаточна, потому что тут нужен более высокий ее уровень, с большими мощностями влияния. На сегодня точно известно лишь то, что сейчас необходима все-таки политическая воля высшего руководства страны для того, чтобы все эти условия были приняты. Иначе мы можем оказаться в ситуации недовыполнения», – пришла к выводу Сушко.
Источник двух угроз
В свою очередь, директор Национального института стратегических исследований Андрей Ермолаев уверен, что в ближайшей перспективе между Украиной и ЕС безвизовый режим вряд ли будет введен. Одна из причин, по его мнению, – то, что Украина для Евросоюза несет определенные угрозы. «Очевидно, что для Европейского Союза сейчас вопрос миграции – это вопрос политической, социальной и национальной безопасности. Украина в этом плане является источником сразу двух угроз, – пояснил Ермолаев АСН. – Во-первых, это проблемы миграции лиц, связанных с конфликтом на Донбассе, и лиц, которые оказались в состоянии не оглашенного двойного гражданства. Грубо говоря, это те, кто сохранил паспорта Украины, но либо уже пребывают на территории России, либо связанны российским гражданством. А это сильно усложняет определение гражданского статуса. А также несет определенные риски ЕС и конкретной стране, которая берет на себя право выдавать Шенгенскую визу. Вторая угроза связана с миграционным кризисом в самом Евросоюзе. Украина является одним из коридоров, по которому люди по негласным каналам из Азии, Африки и Ближнего Востока оказываются в ЕС. Вот эти две причины, как мне кажется, делают невозможным безвизовый режим для Украины в ближайшей перспективе».
По словам эксперта, еще одна проблема заключается в том, что для европейцев, в отличие от украинцев, вопрос введения безвизового режима – это выполнение всего комплекса программ, связанных с подписанными документами об Ассоциации. «Украина, к сожалению, не может ничем похвастаться в этом плане. Но это теневая сторона. Сколько бы политики ни декларировали эффективность европейского курса, ЕС – это хорошо просчитанный политический проект. И нужно понимать, что в ближайшей перспективе, а это минимум лет 10, Украина как возможный член Евросоюза рассматриваться не будет вообще. Все особые режимы и отношения – от экономического до гражданского, – по всей видимости, будут оттягиваться», – считает политолог.
Не согласен с такой позицией председатель правления Международного центра перспективных исследований Василий Филипчук, который считает, что у Украины, хоть и невысокие, но шансы на безвизовый режим с ЕС есть. А вот «сроки его принятия зависят от трех факторов: технической готовности Украины, политической воли ЕС и отсутствия боевых действий на территории Украины». С его точки зрения, все три пункта достаточно выполнимы, однако на это нужно время. «Пока что технической готовности со стороны Украины нет. Тем более, за последние года два разочарование в Украине настолько велико, что количество требований увеличили. К примеру, снятие неприкосновенности с народных депутатов, чего не было ни с одной из стран мира», – заверил АСН эксперт.
При этом он отметил, что политическая воля ЕС для введения безвизового режима после Майдана была достаточно сильной, очевидной и четкой. «Ни у кого и сомнений не было, то безвизовый режим введут после Майдана. Тем не менее, медлительность подвижек разочаровала Евросоюз. Ведь они видят неэффективность новой власти», – сказал Филипчук, определив третьим пунктом безопасность в стране, «которой не было со времен Майдана, вплоть до сегодня». Мол, когда Украине планировалось дать безвизовый режим, ее воспринимали как источник миграции, страну, которая сможет быть поставщиком трудового и промышленного ресурса. Но это все – только при условии спокойствия внутри.
Нужен устойчивый мир
Что мы должны обеспечить устойчивый мир, урегулировав кризис на Донбассе, отмечает и народный депутат Руслан Сольвар. По его словам, успешная реализация технической части Плана действий визовой либерализации – важный, но не главный компонент проблемы. Он отметил, что многие формальные аспекты реализации плана потребуют бюрократической сноровки. Ключевые требования ЕС к Украине – эффективная борьба с коррупцией и реформа сектора безопасности – не могут быть воплощены в жизнь без политической воли руководства государства.
«Если Украина сможет осилить свою часть безвизового плана, у нас есть все возможности достичь результата, к которому мы движемся уже 5 лет. Со своей стороны, европейские политики уверяют, что влиятельные партии Европарламента, в частности Народная партия и социал-демократы, поддержат введение безвизового режима с нашей страной», – поделился Сольвар с АСН, подчеркнув, что сейчас крайне важно, чтобы различные политические силы не пытались расшатывать ситуацию в целом, препятствуя осуществлению очередного шага к сближению Украины с Евросоюзом.
Если посмотреть на проблему с прагматичной точки зрения, возникает логичный вопрос: в случае даже если наш парламент примет все необходимые законы вовремя, когда для украинцев могут открыться европейские границы? «Все абсолютно реально, – поделился своей точкой зрения с АСН политический аналитик Института евроатлантического сотрудничества Владимир Горбач. – У меня сомнений в реальности безвизового режима с ЕС нет. Вопрос только в том, чтобы была политическая воля и способность наших органов власти принимать решения и воплощать их в жизнь. Скорее всего, безвизовый режим с ЕС будет введен где-то во второй половине следующего года, однако не исключаю, что это может затянуться и до конца года».
В то же время директор Информационно-аналитического центра «Перспектива» Павел Рудяков не настолько оптимистичен. Скорого введения безвизового режима ожидать не стоит, заверил он АСН. «Несмотря на то что законодательство уже адаптировано к европейскому, оно до сих пор не имплементировано, – отметил аналитик, – из-за чего и будут возникать задержки с отменой виз». Отчет европейской стороны, по его словам, будет «больше в бюрократическом духе, который не предполагает принятия на его основе каких-либо кардинальных решений – например, предоставления Украине безвизового режима, и наше руководство это осознает. К примеру, называется 2016-й как год, вероятный для предоставления безвизового режима. Но вряд ли до этого дойдет, поскольку нет политической воли и в руководстве ЕС в целом, и в отдельных европейских странах, в частности Германии, Франции, Италии, даже Великобритании. Эта политическая воля пока что не в нашу пользу. Так что все затянется как минимум до 2020 года».
Европа, по словам политолога, нам «еще раньше говорила о том, что «адаптация – это хорошо, но пора приступать к имплементации». И вот на этой имплементации мы ломаемся. Ломаемся, потому что ВР что-то делает, решает какие-то формальные вопросы и принимает законы, но эти законы не работают. И Европа нам, конечно же, указывает на это и заставляет бежать по кругу. Адаптацию мы выполнили или почти сделали это. А вот что касается имплементации, то это задача не на год и не на два. Вполне возможно, что на срок жизни одного поколения людей. 20 лет как минимум должно пройти, чтобы законы заработали, и чтобы в Европе изменилось убеждение об Украине как о стране, которая не является Европой. Вот тогда можно будет двигаться дальше».
В чем панацея?
Хотя именно у людей с прагматичным подходом к жизни возникает и еще один вопрос: а кому, собственно, безвизовый режим у нас нужен, что мы вокруг него развили столь бурную деятельность? Если безвизовый режим с ЕС и поможет двум миллионам украинцев избавиться от лишней бумажной волокиты при получении визы, то 80% наших граждан как не ездили в Европу, так никогда и не выедут, считает директор Центра политического анализа «Стратагема» Юрий Романенко. «Люди, которые обладают средствами, чтобы съездить в отпуск за рубеж, поедут туда и так, ведь для них получить визу – не проблема. С бизнес-визой еще проще – ее оформляет предприятие, – разъясняет он «Аналитической службе новостей». – А люди как сидели в своих селах, так и дальше будут там сидеть. Большинство украинцев за всю свою жизнь ни разу не покидали страну. Этот вопрос проблему вообще не решает. Разве что немного упрощает жизнь тем двум-трем миллионам, кто может себе это позволить на регулярной основе». Политолог подчеркнул, что безвизовый режим мог бы быть полезным Украине только при наличии свободных рабочих мест в Европе. А на ближайшие несколько лет в ЕС все вакансии будут заняты новоприбывшими сирийцами.
«Да и в чем панацея безвизового режима? – переспрашивает Юрий Романенко. – Если мы не можем организовать свой рынок труда, не можем создать новые рабочие места, мы ищем поддержки у старшего брата – Европы. Думаем не над тем, как бы решить эти две насущные проблемы, а о том, куда сослать безработных». В то же время эксперт не видит особого рвения и со стороны украинского МИДа. Он сомневается, что проволочка в выполнении инструкций ЕС возникла из-за длительного согласования условий или недостатка человеческого ресурса и бюджета на реформы. Как не видит и особой пользы от этого новшества для сегодняшней Украины, потому что оно, уверяет Романенко, в украинской ситуации в целом абсолютно ничего не меняет.
Кстати, от парламента, который уже на этой пленарной неделе может рассмотреть нужные законы, зависит многое, но действительно далеко не все. Еще один острый угол, мешающий принятию безвизового режима, – определенное напряжение между Генпрокуратурой и МИДом. Если МИД, отвечающий за безвизовый режим, заинтересован в либерализации, то с ГПУ не все так просто. Посему Специальная антикоррупционная прокуратура (САП) превратилась в настоящий камень преткновения – от нее многое зависит в решении этого вопроса, но вот только создавать ее как-то никто не спешит. Все упирается в проблему контроля: ЕС хочет полной независимости САП, а ГПУ такое положение дел не очень нравится.
Но Петр Порошенко свято верит, что процесс получения безвизового режима с мертвой точки сдвинется. «Мы имеем политическую волю для борьбы с коррупцией, у нас есть система этой борьбы, и это – вне сомнения – будет работать», – заявил он после переговоров с латвийским президентом Раймондсом Вейонисом. В украинском представительстве ЕС, в свою очередь, в ожидании принятия пресловутых законов крайне осторожны, но шанс на отмену виз нам пока что оставляют. Правда, даже если в Украине будут выполнены все условия для либерализации визового режима с ЕС, Европа вряд ли готова открывать границы для миллионов безработных украинцев.
Европа станет ближе в ноябре
Когда Европа откроет для нас границы и откроет ли их вообще? Этот вопрос волнует многих украинцев, которым почувствовать себя настоящими европейцами мешает в том числе и необходимость оформлять разрешительные документы для поездок в страны ЕС. А с приходом ноября, судя по всему, Украина может получить на него ответ, поскольку парламент не далее как до 9 числа должен принять во втором чтении пакет законопроектов, без которых безвизовая мечта так и останется мечтой.
Итак, что мы имеем на сегодня. На саммите «Восточного партнерства» в Риге были достигнуты договоренности о введении безвизового режима Украины со странами ЕС в 2016 году. Глава государства Петр Порошенко надеется, что Верховная Рада таки примет законы, необходимые для либерализации ЕС визового режима, в первой декаде ноября. Что парламент этого созыва должен поставить точку в вопросе виз – и их для украинцев отменят, уверен и председатель Верховной Рады Владимир Гройсман. Верит в наших депутатов и премьер-министр Арсений Яценюк, который даже знает, как нужно их простимулировать, чтобы не отлынивали от голосования и приняли правильное решение. «Я так понимаю, что те депутаты, которые против реформ, себе безвизовый режим сделали, – отметил Арсений Яценюк, – у них есть дипломатические паспорта. Так вот, у тех, кто не проголосует, предлагаю изъять дипломатические паспорта, и пусть стоят в очередях на общих основаниях со всеми гражданами Украины».
Из этого следует, что наша власть в визовом вопросе настроена крайне серьезно, но вот удастся ли депутатам в день голосования выступить единым фронтом и означает ли это, что украинцам уже в ближайшее время можно готовиться к безвизовому режиму? Именно эти вопросы и попыталась прояснить «Аналитическая служба новостей», пообщавшись с экспертами.
Сирийские беженцы как сдерживающий фактор
Многие из них уверены, что не все так просто. К примеру, политический эксперт Института социальных технологий «Социополис» Ярослав Макитра заверил АСН, что на сегодня Евросоюз гораздо больше беспокоят вопросы Сирии, нежели безвизовый режим с Украиной. «Европа бросит все свои трудовые ресурсы на помощь сирийским беженцам, а для украинцев, к сожалению, теперь просто не будет хватать рабочих мест, – поясняет он. – Поэтому могу предположить, что получение безвизового режима перестало быть вопросом первостепенной важности. Мы можем постепенно и без суеты выполнять инструкции, данные нам ЕС, и ожидать, пока волна миграции стихнет и все стабилизируется».
Но этот сдерживающий фактор – далеко не единственный, который может сослужить Украине не лучшую службу: сложившаяся в нашей стране политическая нестабильность тоже заставляет европейцев сильно сомневаться, если речь – о безвизовом режиме для украинцев. Хотя, уверен Ярослав Макитра, вскорости – ввиду выполнения нами инструкций ЕС – могут ослабиться определенные ограничения и нормы получения визы, но до полного получения безвизового режима нужно переждать волну мигрантов и стабилизировать политическую ситуацию в стране. «В первую очередь, – уточняет политолог, – нужно уладить конфликт на востоке, ведь это, с одной стороны, является основным показателем нестабильности, а с другой, подтверждает, что наша власть не в состоянии контролировать сложившуюся ситуацию. Следующий шаг – вычистить правительство и министерства от коррупционеров и бюрократов». Ведь пока мы не обуздаем коррупцию, уверяет эксперт, никакого реального движения к безвизовому режиму с Украиной со стороны Европы не увидим.
Судя по всему, введение безвизового режима с нового года, о чем ранее неоднократно заявляли, маловероятно, даже если отчет Еврокомиссии будет в пользу Украины. Этот процесс тормозится из-за отсутствия консенсуса в политических элитах и невыполнения Украиной плана по либерализации безвизового режима, поэтому, по словам эксперта-международника Андрея Бузарова, ожидать вступления страны в Шенгенскую зону с января 2016 года точно не стоит. «Есть много факторов, которые препятствуют введению безвизового режима для Украины, и это проблемы, связанные не только с миграционными сложностями, которые испытывает Европейский Союз (проблемы ближневосточных беженцев, – авт.), – поясняет он «Аналитической службе новостей». – Я думаю, что в целом консенсус будет найден и безвизовый режим для Украины будет. Есть другой момент: Украина, на мой взгляд, выполнила еще не все требования по либерализации. У нас есть внутренние проблемы, например, серьезные препятствия в виде снятия депутатской неприкосновенности. Плохо то, что среди политической элиты нет консенсуса в некоторых аспектах».
Тем не менее, эксперт убежден, что «глобально вопрос по утверждению безвизового режима для Украины уже принят за кулисами европейской политики». Но как это реализовать, чтобы было удобно и Украине, и ЕС? По сути, отмечает он, «последний год Украина занимается тем, что готовится к введению безвизового режима: это внедрение биометрических паспортов, некоторые вопросы, касающиеся реформирования системы законодательства. Но здесь вопрос больше политический, связанный с тем, что происходит в ЕС, который не хочет добавлять себе еще одну проблему». Посему сейчас невозможно говорить о точных датах введения безвизового режима.
«Не совсем правильным является подход, когда некоторые представители МИДа заявляют о том, что все готово, и мы можем с 1 января вступать в Шенгенскую зону, – уверяет политолог. – Заявляли, что с января 2015-го, с мая 2015-го, с января 2016-го. Но это были ничем не подтвержденные политические заявления, которые вводят в заблуждение. Здесь больше надо смотреть на то, какие конкретные результаты достигнуты. А пока что нет никаких предпосылок, чтобы говорить о том, что с 1 января 2016 года однозначно будет безвизовый режим. Нужно подождать, возможно, до середины 2016 года».
МИД свою работу сделал
На предоставление Украине безвизового режима с ЕС, правда, во второй половине 2016 года, надеется и глава МИД Украины Павел Климкин. Но – после того, как будут приняты все законы, выполнены все требования Европы (прежде всего, улучшение паспортного контроля на границах и введение внутренних паспортов европейского образца в виде биометрических ID-карт) и к 15 декабря мы предоставим ЕС отчет. Хотя в ЕС, отмечают некоторые независимые эксперты, «постепенно проходит политическая воля относительно предоставления Украине безвизового режима. Здесь не только усталость от того, что не выполняются требования, о которых неоднократно сообщали, проблема в антикоррупционных реформах. Это большой блок, который мы не дорабатываем».
Дипломаты, по словам экс-министра иностранных дел Владимира Огрызко, уже сделали все возможное для приближения безвизового режима Украины с ЕС. Теперь очередь – за профильными ведомствами, службами и парламентом, которые, однако, не выполняют то, что им положено. «Как-то сложилось, что все в Украине считают, что обеспечение безвизового режима – это функция дипломатов. На самом деле дипломаты создают возможности для представителей госаппарата реализовывать те вещи, которые от нас требуют. Разве это функция дипломатов – выдавать биометрические паспорта? Или дипломатическая ли функция – принимать законы против коррупции? Дипломатическая ли функция – создавать лагеря для потенциальных мигрантов? Нет. Это функция профильных ведомств, министерств, парламента, правительства и так далее. А почему-то в обществе упрямо считают, что дипломаты должны заниматься всем вышеперечисленным. Это ошибка».
Все перечисленные функции, по словам Владимира Огрызко, как раз и являются необходимыми шагами к достижению безвизового режима. И если, к примеру, то же Министерство иностранных дел отвечает за биометрические паспорта, к нему и вопросы: почему их нет в необходимом количестве? Но в любом случае процесс продвигается. Хотя Украина, отмечает руководитель общественной организации «Европа без барьеров» Ирина Сушко, должна зафиксировать определенное движение в процессе либерализации безвизового режима. «У нас всегда остается шанс показать прогресс. Теперь Еврокомиссия ориентируется на то, чтобы от точки А мы обозначили определенное движение вперед – и до конца результата. Очевидно, что мы должны зафиксировать определенное движение. Однако очевидно и то, что в блоке противодействия коррупции мы не закончим то, что ожидалось от нас. Потому что есть определенные сомнения, что будут приняты эти все антикоррупционные законы, которые голосовались в так называемый безвизовый четверг, во втором чтении, – пояснила Ирина Сушко «Аналитической службе новостей». – Будем говорить откровенно, что те депутаты, которые начали говорить о недостатках в этих законах, тоже правы. Любые законы содержат определенные недостатки, которые необходимо убрать. Поэтому важно, чтобы сейчас парламент и правительство нашли возможность на общественном или экспертном совете устранить эти недостатки до второго чтения».
Эксперт отметила, что вопросы есть не только к законодательной власти. «Депутаты, например, жалуются, что правительство заставило еще до внесения в парламент эти все законопроекты согласовывать, поэтому есть вопросы ко всем. Не только к парламенту, но прежде всего к координации этой работы. Координация, которую осуществляет МИД, недостаточна, потому что тут нужен более высокий ее уровень, с большими мощностями влияния. На сегодня точно известно лишь то, что сейчас необходима все-таки политическая воля высшего руководства страны для того, чтобы все эти условия были приняты. Иначе мы можем оказаться в ситуации недовыполнения», – пришла к выводу Сушко.
Источник двух угроз
В свою очередь, директор Национального института стратегических исследований Андрей Ермолаев уверен, что в ближайшей перспективе между Украиной и ЕС безвизовый режим вряд ли будет введен. Одна из причин, по его мнению, – то, что Украина для Евросоюза несет определенные угрозы. «Очевидно, что для Европейского Союза сейчас вопрос миграции – это вопрос политической, социальной и национальной безопасности. Украина в этом плане является источником сразу двух угроз, – пояснил Ермолаев АСН. – Во-первых, это проблемы миграции лиц, связанных с конфликтом на Донбассе, и лиц, которые оказались в состоянии не оглашенного двойного гражданства. Грубо говоря, это те, кто сохранил паспорта Украины, но либо уже пребывают на территории России, либо связанны российским гражданством. А это сильно усложняет определение гражданского статуса. А также несет определенные риски ЕС и конкретной стране, которая берет на себя право выдавать Шенгенскую визу. Вторая угроза связана с миграционным кризисом в самом Евросоюзе. Украина является одним из коридоров, по которому люди по негласным каналам из Азии, Африки и Ближнего Востока оказываются в ЕС. Вот эти две причины, как мне кажется, делают невозможным безвизовый режим для Украины в ближайшей перспективе».
По словам эксперта, еще одна проблема заключается в том, что для европейцев, в отличие от украинцев, вопрос введения безвизового режима – это выполнение всего комплекса программ, связанных с подписанными документами об Ассоциации. «Украина, к сожалению, не может ничем похвастаться в этом плане. Но это теневая сторона. Сколько бы политики ни декларировали эффективность европейского курса, ЕС – это хорошо просчитанный политический проект. И нужно понимать, что в ближайшей перспективе, а это минимум лет 10, Украина как возможный член Евросоюза рассматриваться не будет вообще. Все особые режимы и отношения – от экономического до гражданского, – по всей видимости, будут оттягиваться», – считает политолог.
Не согласен с такой позицией председатель правления Международного центра перспективных исследований Василий Филипчук, который считает, что у Украины, хоть и невысокие, но шансы на безвизовый режим с ЕС есть. А вот «сроки его принятия зависят от трех факторов: технической готовности Украины, политической воли ЕС и отсутствия боевых действий на территории Украины». С его точки зрения, все три пункта достаточно выполнимы, однако на это нужно время. «Пока что технической готовности со стороны Украины нет. Тем более, за последние года два разочарование в Украине настолько велико, что количество требований увеличили. К примеру, снятие неприкосновенности с народных депутатов, чего не было ни с одной из стран мира», – заверил АСН эксперт.
При этом он отметил, что политическая воля ЕС для введения безвизового режима после Майдана была достаточно сильной, очевидной и четкой. «Ни у кого и сомнений не было, то безвизовый режим введут после Майдана. Тем не менее, медлительность подвижек разочаровала Евросоюз. Ведь они видят неэффективность новой власти», – сказал Филипчук, определив третьим пунктом безопасность в стране, «которой не было со времен Майдана, вплоть до сегодня». Мол, когда Украине планировалось дать безвизовый режим, ее воспринимали как источник миграции, страну, которая сможет быть поставщиком трудового и промышленного ресурса. Но это все – только при условии спокойствия внутри.
Нужен устойчивый мир
Что мы должны обеспечить устойчивый мир, урегулировав кризис на Донбассе, отмечает и народный депутат Руслан Сольвар. По его словам, успешная реализация технической части Плана действий визовой либерализации – важный, но не главный компонент проблемы. Он отметил, что многие формальные аспекты реализации плана потребуют бюрократической сноровки. Ключевые требования ЕС к Украине – эффективная борьба с коррупцией и реформа сектора безопасности – не могут быть воплощены в жизнь без политической воли руководства государства.
«Если Украина сможет осилить свою часть безвизового плана, у нас есть все возможности достичь результата, к которому мы движемся уже 5 лет. Со своей стороны, европейские политики уверяют, что влиятельные партии Европарламента, в частности Народная партия и социал-демократы, поддержат введение безвизового режима с нашей страной», – поделился Сольвар с АСН, подчеркнув, что сейчас крайне важно, чтобы различные политические силы не пытались расшатывать ситуацию в целом, препятствуя осуществлению очередного шага к сближению Украины с Евросоюзом.
Если посмотреть на проблему с прагматичной точки зрения, возникает логичный вопрос: в случае даже если наш парламент примет все необходимые законы вовремя, когда для украинцев могут открыться европейские границы? «Все абсолютно реально, – поделился своей точкой зрения с АСН политический аналитик Института евроатлантического сотрудничества Владимир Горбач. – У меня сомнений в реальности безвизового режима с ЕС нет. Вопрос только в том, чтобы была политическая воля и способность наших органов власти принимать решения и воплощать их в жизнь. Скорее всего, безвизовый режим с ЕС будет введен где-то во второй половине следующего года, однако не исключаю, что это может затянуться и до конца года».
В то же время директор Информационно-аналитического центра «Перспектива» Павел Рудяков не настолько оптимистичен. Скорого введения безвизового режима ожидать не стоит, заверил он АСН. «Несмотря на то что законодательство уже адаптировано к европейскому, оно до сих пор не имплементировано, – отметил аналитик, – из-за чего и будут возникать задержки с отменой виз». Отчет европейской стороны, по его словам, будет «больше в бюрократическом духе, который не предполагает принятия на его основе каких-либо кардинальных решений – например, предоставления Украине безвизового режима, и наше руководство это осознает. К примеру, называется 2016-й как год, вероятный для предоставления безвизового режима. Но вряд ли до этого дойдет, поскольку нет политической воли и в руководстве ЕС в целом, и в отдельных европейских странах, в частности Германии, Франции, Италии, даже Великобритании. Эта политическая воля пока что не в нашу пользу. Так что все затянется как минимум до 2020 года».
Европа, по словам политолога, нам «еще раньше говорила о том, что «адаптация – это хорошо, но пора приступать к имплементации». И вот на этой имплементации мы ломаемся. Ломаемся, потому что ВР что-то делает, решает какие-то формальные вопросы и принимает законы, но эти законы не работают. И Европа нам, конечно же, указывает на это и заставляет бежать по кругу. Адаптацию мы выполнили или почти сделали это. А вот что касается имплементации, то это задача не на год и не на два. Вполне возможно, что на срок жизни одного поколения людей. 20 лет как минимум должно пройти, чтобы законы заработали, и чтобы в Европе изменилось убеждение об Украине как о стране, которая не является Европой. Вот тогда можно будет двигаться дальше».
В чем панацея?
Хотя именно у людей с прагматичным подходом к жизни возникает и еще один вопрос: а кому, собственно, безвизовый режим у нас нужен, что мы вокруг него развили столь бурную деятельность? Если безвизовый режим с ЕС и поможет двум миллионам украинцев избавиться от лишней бумажной волокиты при получении визы, то 80% наших граждан как не ездили в Европу, так никогда и не выедут, считает директор Центра политического анализа «Стратагема» Юрий Романенко. «Люди, которые обладают средствами, чтобы съездить в отпуск за рубеж, поедут туда и так, ведь для них получить визу – не проблема. С бизнес-визой еще проще – ее оформляет предприятие, – разъясняет он «Аналитической службе новостей». – А люди как сидели в своих селах, так и дальше будут там сидеть. Большинство украинцев за всю свою жизнь ни разу не покидали страну. Этот вопрос проблему вообще не решает. Разве что немного упрощает жизнь тем двум-трем миллионам, кто может себе это позволить на регулярной основе». Политолог подчеркнул, что безвизовый режим мог бы быть полезным Украине только при наличии свободных рабочих мест в Европе. А на ближайшие несколько лет в ЕС все вакансии будут заняты новоприбывшими сирийцами.
«Да и в чем панацея безвизового режима? – переспрашивает Юрий Романенко. – Если мы не можем организовать свой рынок труда, не можем создать новые рабочие места, мы ищем поддержки у старшего брата – Европы. Думаем не над тем, как бы решить эти две насущные проблемы, а о том, куда сослать безработных». В то же время эксперт не видит особого рвения и со стороны украинского МИДа. Он сомневается, что проволочка в выполнении инструкций ЕС возникла из-за длительного согласования условий или недостатка человеческого ресурса и бюджета на реформы. Как не видит и особой пользы от этого новшества для сегодняшней Украины, потому что оно, уверяет Романенко, в украинской ситуации в целом абсолютно ничего не меняет.
Кстати, от парламента, который уже на этой пленарной неделе может рассмотреть нужные законы, зависит многое, но действительно далеко не все. Еще один острый угол, мешающий принятию безвизового режима, – определенное напряжение между Генпрокуратурой и МИДом. Если МИД, отвечающий за безвизовый режим, заинтересован в либерализации, то с ГПУ не все так просто. Посему Специальная антикоррупционная прокуратура (САП) превратилась в настоящий камень преткновения – от нее многое зависит в решении этого вопроса, но вот только создавать ее как-то никто не спешит. Все упирается в проблему контроля: ЕС хочет полной независимости САП, а ГПУ такое положение дел не очень нравится.
Но Петр Порошенко свято верит, что процесс получения безвизового режима с мертвой точки сдвинется. «Мы имеем политическую волю для борьбы с коррупцией, у нас есть система этой борьбы, и это – вне сомнения – будет работать», – заявил он после переговоров с латвийским президентом Раймондсом Вейонисом. В украинском представительстве ЕС, в свою очередь, в ожидании принятия пресловутых законов крайне осторожны, но шанс на отмену виз нам пока что оставляют. Правда, даже если в Украине будут выполнены все условия для либерализации визового режима с ЕС, Европа вряд ли готова открывать границы для миллионов безработных украинцев.
Блог:
Мнения14:50
Политика
Владимир Цибулько
Корбан - это не просто политический оппонент
Арест Геннадия Корбана мотивирован тем, что он мог бы быть ключевым координатором антивластных протестов, а не только политическим оппонентом. Такое мнение «Аналитической службе новостей» (АСН) выразил эксперт Аналитического центра «Политика» Владимир Цибулько.
«Этот арест вызван тем, что целый ряд политических сил, которые связаны с Игорем Коломойским, начали антивластные акции. И роль Корбана во многих ситуациях очень важна. Судя по тому персональному доверию, которое ему демонстрирует Коломойский, Корбан мог бы быть ключевым координатором этих всех антивластных протестов. Более того, прокачивался определенный стереотип о Корбане: СМИ несколько лет информировали, что он – рейдер и нечестный конкурент. Очевидно, что эти стереотипы позволили или даже заставили власть реагировать на этот фронт. У Корбана всегда было политическое прикрытие: рядом с патриотическими шагами практиковались и такие сценарии, как, например, похищение руководителя земельного агентства Рудика, – пояснил политолог. – Я думаю, что по сумме эпизодов и по тем намерениям, которые демонстрировал Корбан в ходе избирательной кампании, стало понятно, что это не только политический оппонент. Это скорее руководитель вооруженного подполья власти, поэтому и был задействован такой жестокий показательный сценарий».
Эксперт отметил, что громкие аресты и дела на этом, скорее всего, не закончатся. «Судя по таким решительным действиям Президента в последние дни, я думаю, что выбора у него нет. Или он закончит судебные дела не только по Корбану, но, в первую очередь, и по виновникам расстрела Майдана, по окружению Януковича, по сепаратистам. Такой жестокий подход бывших партнеров, которые превратились в оппонентов, имеет свою логику. Все равно же следственные органы держат на крючке и Ефремова, и других представителей команды Януковича. Вопрос только в судебных процессах. Я думаю, чем больше будет угроза перевыборов, тем эффективнее начнет действовать и прокуратура, и судебные органы», – подытожил Цибулько.
Политика
Березюка вызывают на допрос в ГПУ
Главу фракции «Самопомощь» Олега Березюка вызывают на допрос в Генеральную прокуратуру. Об этом говорится в Twitter политической силы.
В частности, в соцсети также размещено фото документа с подписью заместителя генерального прокурора Олега Касько, в котором сообщается о вызове Березюка.
Согласно документу, Березюка вызывают на допрос в связи с заявлениями мэра Львова Андрея Садового по фактам предложения неправомерной выгоды служебным лицам.
Березюка вызывают на допрос в ГПУ
Главу фракции «Самопомощь» Олега Березюка вызывают на допрос в Генеральную прокуратуру. Об этом говорится в Twitter политической силы.
В частности, в соцсети также размещено фото документа с подписью заместителя генерального прокурора Олега Касько, в котором сообщается о вызове Березюка.
Согласно документу, Березюка вызывают на допрос в связи с заявлениями мэра Львова Андрея Садового по фактам предложения неправомерной выгоды служебным лицам.
Политика
Вилкул и Королевская вызваны в ГПУ на 5 ноября
Народные депутаты Александр Вилкул и Наталья Королевская вызваны на допрос в Генеральную прокуратуру на 5 ноября.
Об этом в ходе брифинга заявил генеральный прокурор Виктор Шокин, передает корреспондент «Аналитической службы новостей» (АСН).
При этом Шокин отметил, что готов подать представление на всех депутатов, чья вина будет доказана, независимо от партийной принадлежности.
Вилкул и Королевская вызваны в ГПУ на 5 ноября
Народные депутаты Александр Вилкул и Наталья Королевская вызваны на допрос в Генеральную прокуратуру на 5 ноября.
Об этом в ходе брифинга заявил генеральный прокурор Виктор Шокин, передает корреспондент «Аналитической службы новостей» (АСН).
При этом Шокин отметил, что готов подать представление на всех депутатов, чья вина будет доказана, независимо от партийной принадлежности.
Блог:
Мнения17:03
Политика
Владимир Фесенко
Корбана вряд ли будут освобождать - это вопрос принципиальный
Задержание Корбана на данный момент не совсем уместно, поскольку в ГПУ и СБУ не учли последствий. Однако этот арест был только вопросом времени. Такое мнение «Аналитической службе новостей» (АСН) выразил директор Центра политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.
«Почему именно сейчас – это действительно вопрос. В определенной степени это можно объяснить тем, что ранее, как бы парадоксально это ни звучало, не позволяла политика. Сейчас многие говорят о политических причинах задержания. Команда Коломойского утверждает, что это связано с результатами выборов УКРОПа, но тогда надо было, в первую очередь, арестовывать «Самопомощь», «Свободу» и т.д. Но ситуация со «Свободой», – разъясняет политолог, – показывает, что задержания работают скорее на рейтинг.
С точки зрения политики, сейчас было бы неуместно арестовывать Корбана, учитывая, что в Днепропетровске будет второй тур выборов, и это сработает в пользу Филатова. Такой парадокс. Почему раньше не могли? Потому что до марта Коломойский был главой Днепропетровской области, Корбан – его первым замом. И было табу на любые правовые действия против Коломойского и Корбана. Я знаю, что в ГПУ на это очень обижались, такая ситуация им очень не нравилась, тем более что был конфликт вокруг должности прокурора Днепропетровской области. Но нельзя было потому, что Коломойский был союзником. Потом уже, после увольнения Коломойского и Корбана, возникла новая ситуация: сначала были джентльменские договоренности – неофициальные о том, что Коломойский ушел, чтобы не было никаких действий против членов его команды. А потом Корбан был кандидатом в депутаты парламента в Чернигове, потом кандидатом в мэры Киева».
По словам эксперта, задержание лучше было бы провести в другое время, хоть претензии к Корбану и очень серьезные. «Только дело о похищении двух людей – это сама по себе очень серьезная криминальная ситуация. Поэтому я согласен с Юрием Луценко, что привлечение Корбана к ответственности было вопросом времени. Но сейчас не самый лучший момент – не учли в прокуратуре и СБУ всех политических обстоятельств и последствий», – отметил Фесенко.
Политолог полагает, что Корбана вряд ли будут освобождать, поскольку это вопрос принципиальный. «Если его освободят, то это будет проявлением слабости власти. Тем более что в данном случае есть принципиальный конфликт. Если сейчас освободить Корбана, начнут требовать и других уступок. Еще одно последствие такого задержания – безусловно конфликтная ситуация в парламенте, будут акции протеста. Хватит ли у УКРОПа сил для каких-то масштабных протестов - увидим. В Днепропетровске они собрали всего около тысячи людей. Это не очень много», – отметил эксперт.
Фесенко уверен, что УКРОПу не так просто будет собрать многочисленные акции протеста без поддержки других политических сил. Однако если партии это удастся, в Киеве возникнет достаточно серьезная конфликтная ситуация.
«Между прочим, очень показательно, что Коломойский на эту ситуацию сам отреагировал очень сдержанно. Только в воскресенье, а даже не в субботу, скорее иронично, чем агрессивно. Думаю, он понимает риски прямого противостояния с президентской командой. Надо отметить, что есть определенные риски расшатывания ситуации в парламенте, нарастание напряжения внутри коалиции уже произошло. Появилась новая дополнительная тема по Корбану. Могут выйти из состава двух больших фракций некоторые депутаты, близкие к Коломойскому. И появляется еще одна проблема: для нейтрализации критики в адрес избирательного правосудия сейчас отправлены повестки на допрос нескольким депутатам от Оппоблока. И тут может возникнуть война на два фронта», – считает Фесенко.
Интервью19:24
За рубежом
Илья Новиков
Интервью
Илья Новиков: Путин сел на хвост тигру. И не может теперь с него слезть Мы встретились с адвокатом Надежды Савченко, когда он приехал в Киев пообщаться с женой Николая Карпюка – еще одного украинского заложника российского правосудия. Человека, о судьбе которого его родные не знали почти год. И хотя у Ильи Новикова было очень ограничено время, он старался терпеливо и подробно объяснять каждый нюанс. В интервью «Аналитической службе новостей» (АСН) адвокат рассказал о засекреченных свидетелях в деле Савченко, об алиби украинской летчицы, о доказательствах защиты, которые получит от украинской Генпрокуратуры российская сторона, и перспективах освобождения народного депутата. А также о том, зачем в следственных органах РФ создали «украинское управление» и сколько людей уже попали в его поле зрения. – Илья, давайте начнём с последнего заседания и доказательств, которые не были приняты во внимание судом. Что это были за доказательства и какую роль в деле Савченко сыграл следователь Медведев? – На этом заседании допрашивали в качестве свидетеля следователя Медведева, который работает в Воронежском управлении Следственного комитета РФ. В момент, когда Надежду передавали от ФСБ следственному комитету, ее и принял этот следователь Медведев. Он же организовал ее поселение в гостинице, охрану и передал Надежду в распоряжение другому следователю, который непосредственно это дело потом вел. Медведева Служба безопасности Украины считает участником группы, организовавшей незаконное лишение свободы Савченко. Мне на руки выдали копию уведомления о подозрении, которое ему предъявлено. Это сделал лично заместитель генерального прокурора Украины Столярчук еще 29 июля. Накануне того, что мы считали началом этого суда. На самом деле суд начался позже, потому что полтора месяца заняло решения вопроса о том, не вернут ли суд обратно в Москву. И вот я, как только начался допрос этого свидетеля, поднимаюсь и говорю: «Ваша честь, давайте приобщим этот документ». Меня спросили, что это вообще за документ, есть ли постановление о возбуждении уголовного дела. Пришлось объяснять, что в Украине действует другое уголовно-процессуальное законодательство, что такие постановления там не выносятся. В итоге суд сказал, что документ получен не процессуальным путём, поэтому приобщать его не будут. По мнению суда, такие документы должны направляться украинской Генпрокуратурой в российскую. – Может, стоило так и сделать? Тогда суду сложнее было бы игнорировать документы, которые подает защита. – Так и было сделано, еще в июле. Другое дело, что российская генпрокуратура не посчитала нужным приобщить его к этому производству. Ну, не посчитала – и все. А судом все то, что пришло по другой линии (нам дали это четко понять), рассматриваться не будет. На самом деле именно эта бумага для нас была не слишком важна. С нашей стороны это был пробный шар: мы хотели посмотреть, как суд будет реагировать на другие наши материалы, которые имеют прямое отношение к алиби Савченко. И он показал, что, скорее всего, как только очередь представлять доказательства перейдёт от обвинения к нам и мы заявим про первый же документ, нам тут же скажут, что он получен не процессуальным путём. – Как-то можно повлиять на эту ситуацию? – Как я уже сказал, в СБУ есть уголовное производство, в котором Савченко признается потерпевшей по делу об ее похищении и незаконном лишении свободы. В рамках этого производства было много чего: допросы свидетелей, экспертизы. Копии материалов по запросу украинского адвоката, нашего коллеги Александра Плахотнюка передавались ему, а он их направлял мне. Вот такая у нас была отработана цепочка. Сейчас мы видим, что эта цепочка может быть российским судом отвергнута в корне: не потому, что это незаконно, а потому, что вот им так хочется. На самом деле российский закон позволяет адвокату получать документы, где он считает нужным. То есть такой порядок прямо предусмотрен ст.86 УПК, но пока суд не хочет его признавать. Мы не можем убедить людей, которые для себя уже все решили На днях в украинском МИДе было совещание, и мы договорились действовать следующим образом. Российская генпрокуратура направляла запрос, который был удовлетворен украинской прокуратурой сначала частично. Теперь же – в рамках этого же запроса – все то, что они собрали, они возьмут в один большой мешок и пошлют в Россию, а мы получим копии. Раз суду хочется, чтобы эти документы были направлены в прокуратуру, они и будут направлены. И мы сможем об этом говорить в суде. Это им, конечно, не помешает, если они захотят упереться, но наша задача ведь не убедить их в чем-то. Мы не можем убедить людей, которые для себя уже все решили. Мы можем только показать другим, насколько они работают не так, как положено работать судьям. Если перед ними на столе будет лежать толстая пачка документов, полученная Россией официальным путем, а они не захотят ее читать, – тут уже все всем станет ясно. Мы хотим их просто припереть к стенке, чтобы не оставить ни одного предлога сказать, что что-то не так. – Зачем дело Савченко перевели в суд Донецка? – Объяснили это тем, что именно здесь Савченко якобы переходила границу. Этот небольшой городок, который граничит с Луганской областью, на самом деле используется как перевалочный пункт для боевиков и поставок оружия из России. Все наши ходатайства о проведении слушаний в Москве были отклонены. Им показалось, что в Донецке этот суд будет менее освещен СМИ, что там будет меньше дипломатов. Не помогло: на каждом заседании обязательно присутствуют европейские дипломаты, приезжают туда и журналисты. – Почему все-таки при таком внимании к делу Савченко международной общественности не сработал ее иммунитет депутата ПАСЕ? – Иммунитет не работает потому, что Россия его открыто не признает. Что будет дальше, посмотрим. Дело в том, что на следующей сессии ПАСЕ будет ставиться вопрос об исключении России. Сейчас делегация лишена слова, именно из-за ситуации с Савченко. На следующей сессии ПАСЕ будет ставиться вопрос об исключении России. Сейчас делегация лишена слова, именно из-за ситуации с Савченко Если окажется, что Россия ради своего принципа «Мы правы, мы никогда не ошибаемся» готова пойти на исключение своей делегации из ПАСЕ, значит, так и будет. Пока она занимает именно такую позицию, демонстрируя, что гораздо более важно показать свою принципиальность. Такое демонстративное отношение: мол, что мы хотим, то и делаем. – По каким причинам выбрали именно Савченко? Только потому, что среди пленных она на тот момент была единственной женщиной? – Мы сейчас лучше понимаем ответ на этот вопрос – после того, как уже допросили непосредственно в суде людей, которые этим занимались. Нам с самого начала казалось, что ее выбрали только потому, что она единственная из пленных была женщиной, и они думали, что ее проще будет сломать. На самом деле была под этим некая почва. Когда ее захватили в плен и привезли в здание бывшего областного военкомата, где была база батальона «Заря» (то есть фактически главная база «ЛНР»), на тот момент у нее начали выяснять, а кто у вас наводчик. «Наводчик» – это неправильное слово с точки зрения военной терминологии, правильное – «корректировщик». Наводчик в артиллерии – это человек, который стоит возле пушки и поворачивает ствол. Но поскольку у этих людей есть определенная склонность к криминальной лексике, отсюда и понятие «наводчик», который наводит на квартиру при ограблении. Разницы они не улавливают, для них это вещи, которые плотно ассоциируются. Поэтому для них человек, который говорит, куда стрелять, и есть наводчик. Как рассказала потом Надежда, в тот момент, когда ее привезли на эту базу, она подумала о том человеке, который и был наводчиком. Кстати, она не хочет говорить его фамилию даже нам, ведь он, возможно, еще воюет. Надя тогда решила, что если скажет, что это она, его перестанут искать. В тот момент никто не думал, что это вообще как-то перерастет в дальнейшем в уголовное дело. Это была исключительно попытка скормить врагу дезинформацию здесь, сейчас, на поле боя. В суде все боевики, которых допрашивали, говорили, что она сразу на поле боя нам сказала, что она корректировала огонь. Это неправда. Снайперов, как и корректировщиков огня, как и военных летчиков, очень не любят и иногда убивают просто сразу. И попытка представить, что она сказала: «Я не снайпер, а корректировщик», выглядит абсурдно. Это говорят, чтобы показать, что она с самого начала во всем призналась. Она сказала это всего один раз человеку, представившемуся неким Адамом Умаровым. По версии СБУ это не настоящее имя, а зовут этого человека Максим Александрович Балыков. У СБУ есть его данные, это действительно один из боевиков, не последний человек в «ЛНР». Вот он с ней общался, и ему она скормила эту дезинформацию. А сейчас пытаются представить, что она говорила это все направо и налево. Возможно, что он у нас еще появится во время суда в качестве одного из секретных свидетелей. Потому что в деле есть четыре засекреченных свидетеля. Одного из них мы допросили. Это было страшно неудобно: потому что он говорил через колонку – через микрофон, нам половину его слов не было слышно, он тоже плохо слышал то, что говорим мы. – Допрос проходит в режиме видеоконференции? – Не видео, а аудио, чтобы свидетеля никому не показывать. При этом прокурор перед началом допроса попросил всех удалить, чтобы окончательно обеспечить безопасность свидетеля. Хотя это был редкий случай, когда суд им отказал: обычно суд соглашается со всем, что предлагает прокурор. Обычно суд соглашается со всем, что предлагает прокурор – С таким же успехом можно выдать любого человека за свидетеля и сказать, что он общался с Савченко… – На удивление, мы до сих пор не слышали ни от одного из боевиков, что они видели Савченко на этой самой мачте, с которой она, по версии следствия, корректировала огонь. Все говорят уклончиво. Мы, в частности, допрашивали двух командиров из батальона «Заря». Предметно спрашиваем: «Вот вы говорите, что по вам стреляли прицельно, вы попытались выяснить, откуда по вам корректируют огонь?», а они по очереди отвечают: «Нет, я об этом не думал. Это не моя обязанность». И все, кого мы об этом спрашивали, отвечали примерно так же. На самом деле нужно понимать, как развивалась хронология этого дела. Сначала нам громогласно говорили, что украинские каратели убивают журналистов, чтобы они ничего не освещали, потом оказалось, что их убили случайно. Таким образом, есть текущая версия следствия о том, что стреляли по мирным жителям, в числе которых случайно оказались журналисты. Специально на журналистов никто не охотился. – Почему отказались от первичной версии? Она выглядела более кровожадно? – Они провели следственный эксперимент – и оказалось, что с того расстояния, на котором, как они утверждают, находилась Савченко, просто невозможно было отличить журналиста от нежурналиста. Мы просили повторить следственный эксперимент. Но нам ответили очень лукаво, когда мы это просили в сентябре, мол, что ходатайство подано преждевременно, поскольку сейчас представляет доказательства сторона обвинения. А когда мы об это попросим в ноябре, нам скажут, что уже поздно, что уже не те астрономические условия и нет солнечной погоды, время упущено, извините. Вот так работает этот суд. Нужно понимать, что суда у нас на самом деле нет. И мы фактически в глаза им говорим, что, товарищи судьи, вы – не судьи. Мы вас, конечно, уважаем и все такое, но, извините, нам все равно, что вы напишете в приговоре. Мы вынуждены поэтому работать на то, чтобы вас дискредитировать. И они это вынуждены терпеть. Что им еще остается? Им сказали провести показательный процесс, вот они и проводят. Так что сейчас, по версии следствия, никаких журналистов убить не пытались, пытались убить группу мирных жителей… – А откуда тогда по их версии велась корректировка огня? – По их версии Савченко находилась на некой вышке, которая использовалась на газопроводе. Там есть такие вышки аварийной связи, которые обслуживают нужды этого газопровода. Это 40-метровая железная конструкция, на которой стоит антенна передачи аварийного сигнала. Она уже к тому времени два года не использовалась. Потому эту вышку, кстати, зачем-то повалили. То есть залезть на нее и проверить, что оттуда видно, сейчас невозможно. Украинская сторона запускала беспилотник, пробовали снимать, что оттуда видно с той высоты. Но до конца не понятно. А вот российские эксперты взяли космические снимки и путем некой тригонометрии выяснили, что все-таки что-то можно. Никто из свидетелей не заявил, что видел на этой вышке хотя бы кого-то, не говоря уже о Савченко. Это просто теоретическое допущение – что оттуда можно было корректировать огонь по Металлисту. Но по версии следствия, если была вышка, значит, это было единственное место локации корректировщика. Пока это предположение, но не исключено, что к концу процесса у нас появится свидетель, который скажет, что видел там Савченко. Нам это не помешает, потому что наше алиби основывается не на свидетелях, а на технических данных – телефонах и видео, которое было снято при задержании. С этой точки зрения всех, кого нам нужно было убедить, мы уже убедили. Для международной общественности это уже не существенно. Нам уже было обещано, что от Путина не отступят, пока Савченко не освободят. – Почему именно корректировщика обвиняют в смерти мирных жителей и сделали из этого такой показательный процесс? – Потому что они не могут добраться до остальных. По тому же делу проходит Мельничук как человек, который давал приказ стрелять, неустановленные лица из числа украинских военнослужащих, Аваков и Коломойский, которые все это, по мнению российской стороны, координировали, – в общем, полный фарш. Но поймать успели только Савченко. На предпоследнем заседании давал показания следователь, который проговорился, что у них управление, которое занималось этим расследованием, называлось «украинским». Официально – Управление по расследованию незаконных средств и методов ведения войны. Оно было создано в марте 2014 года под все эти события. Их задачей было правовым образом сопровождать ведение войны. То есть Россия решила, что будет воевать и одновременно расследовать, как неправильно воюют украинцы. Там работает 20 следователей. Они через себя пропустили больше ста тысяч свидетелей. Пятнадцать тысяч из этих людей признали потерпевшими. Но мы видим, что получается пшик. Пока что потому, что единственный осязаемый результат этого управления – это дело Савченко, которое попало в суд. И дело Сергея Литвинова. Ни до Авакова, ни до Коломойского они добраться не могут. – Расскажите подробнее о деле Литвинова. На какой оно стадии? – Там вообще странная ситуация. Ему вменялась 356 статья УК – жестокое обращение с пленными и прочее. Сейчас, похоже, обвинение поменяют на «разбой». Наши следователи привыкли, что их никто не проверяет. Но обжёгшись на Савченко, они поняли, что на это дело будут тоже пристально смотреть. У них нет доказательств, но чтобы Литвинова не отпускать, изменят квалификацию. Больше года работы этого управления – два дошедших до суда дела. – Дело Савченко как-то повлияло на рейтинг Путина в России? – У Чаушеску знаете, какие рейтинги были за три дня до расстрела? По сравнению с ним Путин слабоват. Вы должны понимать, что для россиян дело Савченко не так уж важно. Это десятая новость между посевом озимых и успехом в Сирии. – Так зачем Путин так рискует, понимая, что ему грозят персональные санкции? – Ему все равно. Это чувак, который сел на хвост тигру. И не может теперь с него слезть. Он не может перестать быть Путиным. Кроме того, это дело принципиально для Бастрыкина (глава Следственного комитета РФ. – Авт.), поскольку его ведомство заявило громогласно, что они все уже раскрыли. Он точно отступиться не может. – Была информация, что на момент убийства журналистов Савченко уже находилась в плену. – Так и было. – И каким же образом она, по мнению следствия, корректировала огонь? Как эти два факта, противоречащие друг другу, можно связывать? – Очень просто – противоречие можно игнорировать. В плен она, по нашим расчетам, попала примерно в 10:30. Обстрел был в 11:40 – 12:00. У нее было с собой два телефона. Один – на одну сим-карту, другой – на две сим-карты. У нас есть биллинг по трем сим-картам, который показывает, что одна из этих сим-карт в 10:44 находилась в центральной части Луганска. То есть ее везли в этот момент. А две других в 11:03-11:15 «бьются» в том самом батальоне «Заря», где она пробыла следующую неделю. Эти данные у следствия есть. Никто даже не пытается оспорить их достоверность. В нормальной ситуации следователь должен был написать постановление о проведении экспертизы и поставить вопрос: «В соответствии с этими данными биллинга, где в такой-то момент находился телефон?» Эксперт ему должен ответить, что в такой-то момент находился там-то и там-то, с такой-то точностью. И это полностью сняло бы все вопросы. Но следователь ставит вопрос иначе. Он вызывает в качестве свидетеля какого-то работника сотовой связи в Луганске. И тот говорит, что была повреждена антенна, которая ближе всего расположена к месту, где это все происходило. Следователь привозит с собой в суд толстенный талмуд и сообщает, что это технические характеристики антенн сотовой связи. То есть шестьсот страниц, густо исписанных цифрами в таблицах. Этот талмуд дают эксперту, а вот биллинг ему не дают. И ставят вопрос: «На какое максимальное расстояние может работать вышка?» Эксперт отвечает: на 35 км. То есть, если вышка стоит в голой степи, нет других ближайших вышек, то, теоретически, телефон, который находится на расстоянии 35 км, может к ней подключиться. И следователь уточняет: «Значит, нельзя исключать, что телефон Савченко подключался к вышке в Луганске»… Это бред. Нам объяснили очень популярно в той самой сотовой компании, которой эта вышка принадлежит, а это МТС-Украина, почему так не может быть. Теперь видео, которое фигурирует в материалах дела. Его снимал один из боевиков. У него там очень жесткие кадры, умирающие люди на этом видео. И среди прочего там есть кадры, где Савченко в окружении боевиков. Подтверждено официально, что это она. Никто этого не оспаривает. Теперь стоит вопрос, в какой момент видео вместе с ней снимали. – Там есть дата, время? – Время там сбито: показывает, что это было около полуночи, хотя все видят, что это белый день. Следствие настаивает, что видео снято после 12 часов дня, то есть после обстрела. Мы предложили провести астрономическую экспертизу. Это достаточно тривиальная вещь: зная дату и указанное место, по углу подъема солнца определить время. В Украине такую экспертизу уже сделали, в России нам отказали. Но прелесть этого видео в том, что подлинность его, как я уже сказал, никто не оспаривает. Оно попало в руки следствия непосредственно от этого боевика, и сказать, что какие-то украинцы что-то изменили, нельзя. Видео ни секунды не было в наших руках. Мы только получили копию из материалов дела. Плюс этого дела еще в том, что в файле есть такая вещь, как EXIF-block, – это нечто вроде черного ящика. В файле есть определенный участок, который фиксирует, какое время было поставлено на таймере устройства. Хотя время может быть неправильное само по себе, разница по сравнению со следующим файлом будет корректной. Например, вы снимали файл №2 через две минуты после файла №1. И это позволяет привязать тот кадр, где есть Савченко, к тому кадру, где можно посмотреть время по солнцу. Суд не захочет это выслушать, скажет, что им и так все понятно. Но после этого все понятно станет как раз с судом. Всем, кто до сих пор таит какие-то сомнения. Нам фантастически повезло с этим видео, которым фактически подтверждается алиби Савченко. – Ваш коллега заявил, что в 2016 году Савченко будет на свободе. На чем основан такой прогноз? – Российский минюст уже сообщил, что они готовы рассмотреть вопрос о том, чтобы отправить Савченко отбывать наказание в Украину. Это уже первый сигнал о капитуляции. – Хотите подать апелляцию? И после этого перевезти Надю в Украину? Или какая процедура? – Приговор вступит в силу: будет апелляция или не будет, его оставят без изменений. После этого есть несколько вариантов. Первый – обмен, второй вариант – как с Ходорковским, когда Путина дожали, и он подписал помилование. – Но для этого либо Надя, либо ее адвокаты должны обратиться к Путину. Без такого обращения ничего не получится. – Мы можем обратиться, например. Она ничего писать не будет. Это уже наш вопрос, давайте оставим его в стороне. Есть еще третий вариант – это процедура, по которой иностранца отправляют отбывать наказание на родину. Как в этой ситуации сыграют политики, мне трудно судить. Но что нужно делать адвокатам, я знаю. Очень хорошо, что Госдепартамент США прямо заявил, что происходящее в Донецке они не считают судом, что дело нечестное и Савченко нужно отпускать сейчас. Для Госдепа это очень сильное выражение, и мы отчасти полагаемся на них, а отчасти – на европейцев. – Савченко – не единственная украинка, которая стала заложницей Путина. Вы защищаете еще кого-то из наших граждан? – Я сейчас защищаю Николая Карпюка. В пятницу по Карпюку была рабочая встреча в МИДе. На данный момент есть доказательства, что его пытали, у него остался характерный след. Там был такой главный палач, которого звали Максимом, он так представлялся, и были помощники палача. Очевидно, кто-то из этих помощников не знал, что когда через человека будут пропускать ток, с него нужно снять наручники. Потому что наручники нагреваются и оставляют ожог. С Николая один раз не сняли наручники, у него остался на руке очень характерный шрам. Любой судмедэксперт, который разбирается в этих вещах, сразу скажет, что это такое. Сейчас я планирую обратиться в комитет против пыток при ООН по поводу Карпюка. – Аргументы следствия по его делу настолько неубедительны, что его пришлось пытать? – Дело по Карпюку уже начало разваливаться, и уже сейчас понятно, что это «липа». Да, было какое-то количество украинцев, которые воевали в Чечне. Там был Музычко. Также Игорь Мазур, который не отрицает, что там воевал, и рассказал об этом в интервью. Я надеюсь получить его показания для этого дела. И, кроме того, мы пытаемся сейчас выяснить, есть ли алиби у Карпюка и Клыха, узнать, собственно, где они были в это время. Насколько известно, Клых вообще в это время был студентом. Карпюк был уже взрослый человек. В тот период, когда это все происходило, был активным политиком на уровне Ровенской области. То есть он там постоянно давал какие-то интервью, с кем-то там встречался, были люди, которые видели его, и их довольно много. Мы надеемся все это у них собрать. Кроме того, в этом деле еще упоминается большое количество людей, среди них – Арсений Яценюк. А проследить, где был 20 лет назад Яценюк, проще, чем проследить, где был Карпюк. Я тоже очень надеюсь, что он пойдет нам навстречу. В первый раз, когда его спросили об этой истории, он, естественно, отшутился. Но вот сейчас, когда уже известно, что ради того, чтобы получить показания на Яценюка, пытали Николая, я очень надеюсь, что он как минимум почувствует, что должен что-то сделать. Хотя бы не отшучиваться, а дать внятные пояснения, где он был. Дело Карпюка отдали суду присяжных, а с присяжными, в отличие от профессиональных судей, есть какая-то надежда. Если показания убедительны, что там следствие принесло им «липу», не ровен час, они могут и оправдать. Это дело монолитное, оно очень плохо разбивается на части. Если мы показываем, что люди, против которых свидетельствовал Карпюк, на самом деле там не были, это отчасти косвенно подтверждает, что и Карпюка там не было, что все показания, которые с него выбили, ложные. Поэтому нам это важно не потому, что мы всерьез воспринимаем обвинение в адрес Яценюка, Яроша, Тягнибока и других людей. А потому, что опровержение обвинений по ним косвенно опровергает обвинение по подсудимому. – Как это должно выглядеть процессуально? – МВД Украины возбудило уголовное дело о незаконном лишении свободы Карпюка и Клыха. К нему может сейчас добавиться обвинение по пыткам. И в рамках этого дела в качестве свидетелей здесь, в Украине, я могу допросить кого угодно, в том числе и Тягнибока, и Яценюка. Потому, я надеюсь, они дадут свое согласие, дадут показания, и мы сможем ими воспользоваться. – В одном из интервью вы заявляли, что Карпюк отказался от ваших услуг. Каким образом вы все-таки стали его защитником? - Его сломали не пытками, а тем, что подробно описали, по какой дороге его сын ходит в школу, и сказали, что если он откажется сотрудничать, приведут сына и проделают с ним то же, что и с отцом. Он согласился дать показания и после этого уже никак не вмешивался в процесс: он подписывал не глядя все, что приносили. В том числе ему четыре раза приносили заявление об отказе от адвокатов. У него были адвокаты по назначению – одноразовые, на момент допроса. – Как вам самому как адвокату работается в таких делах? Испытываете какое-то давление? – Пока нет. – У нас поговаривают, что адвокаты Савченко договорились с ФСБ, иначе невозможно работать в таких процессах… – Мы не договорились. В первый раз, когда я приехал сюда по делу Савченко, это было в июле 2014 года, меня сотрудник СБУ пытался расколоть. Он невзначай, посреди разговора, меня спросил: «Правда, что за невыключенный айфон в здании ФСБ объявляют неполное служебное соответствие?» Понимая, что с телефоном адвокатов туда вообще не пускают, а следователям можно… Действительно, в Украине считали, что мы подставные люди. Надеюсь, что за то время, пока мы работаем по делу Савченко, стало понятно, что мы сами по себе. – Чисто по-человечески скажите, зачем вам это дело? Ну, так, без пафоса. – Без пафоса не получится. Если что-то хочешь сделать в профессии, это дело – мечта. Это во-первых. Во-вторых, у меня мама украинка. Я себя считаю как минимум отчасти украинцем, для меня это – вопрос принципа. Поэтому и уговаривал Фейгина заниматься делом Савченко. – Надя сразу вам поверила? – Сначала она предположила, что это какая-то подстава, потом решила, что нужно попробовать работать, а со временем уже выстроились какие-то доверительные отношения. Сейчас она в полной мере на нас полагается и без этого нам, конечно, невозможно было бы работать. Кстати, Савченко сейчас вносит законопроект в Верховную Раду, согласно которому один день пребывания в СИЗО будет считаться за два дня пребывания в колонии. Такое в России хотели ввести последние 15 лет, но так и не получилось. Сейчас Савченко хочет ввести такое изменение в украинское законодательство – у нее есть на это моральное право. Это совершенно обоснованный законопроект. Возможно, ее имя как раз поможет преодолеть сопротивление украинских силовиков, которые наверняка будут против такой новации. – В этом деле очень много какой-то излишней театральности. Подчас складывается впечатление, что Наде нравится происходящее… – Ей нравится издеваться над людьми, которые ее во все это втянули. Она знает, что ей сейчас ничего не могут сделать. Она сейчас, возможно, самый привилегированный заключенный в России. Потому что она – личный заложник Путина, и с любого тюремщика, который что-то ей сделает, спросят. Поэтому она знает, что она может себе позволить то, что не может никакой другой заключенный. Она за всех заключенных России отыгрывается на этой адской системе. Надежда сейчас, возможно, самый привилегированный заключенный в России. Потому что она – личный заложник Путина Савченко возят кортежем из девяти машин, и второй кортеж, такой же, едет по дороге перед ней или после нее, чтобы трудно ее было отбить. Это серьезно, не шутка. Нам одно из заседаний отменили по той причине, что в Новочеркасск, где находится СИЗО, приезжал патриарх Кирилл. Чтобы обеспечить его безопасность, задействовали тот штат правоохранителей, который обычно работает на сопровождение Савченко в суд. Это дело уже очень дорого стоило России. И не только репутационно. Там несколько сотен тысяч рублей ушли только на то, чтобы перевести все документы на украинский язык. И еще уйдет, когда нужно будет протоколы переводить и приговор. Ну, сами виноваты, они этого хотели. Фото Виктора Ковальчука, АСН
Илья Новиков: Путин сел на хвост тигру. И не может теперь с него слезть Мы встретились с адвокатом Надежды Савченко, когда он приехал в Киев пообщаться с женой Николая Карпюка – еще одного украинского заложника российского правосудия. Человека, о судьбе которого его родные не знали почти год. И хотя у Ильи Новикова было очень ограничено время, он старался терпеливо и подробно объяснять каждый нюанс. В интервью «Аналитической службе новостей» (АСН) адвокат рассказал о засекреченных свидетелях в деле Савченко, об алиби украинской летчицы, о доказательствах защиты, которые получит от украинской Генпрокуратуры российская сторона, и перспективах освобождения народного депутата. А также о том, зачем в следственных органах РФ создали «украинское управление» и сколько людей уже попали в его поле зрения. – Илья, давайте начнём с последнего заседания и доказательств, которые не были приняты во внимание судом. Что это были за доказательства и какую роль в деле Савченко сыграл следователь Медведев? – На этом заседании допрашивали в качестве свидетеля следователя Медведева, который работает в Воронежском управлении Следственного комитета РФ. В момент, когда Надежду передавали от ФСБ следственному комитету, ее и принял этот следователь Медведев. Он же организовал ее поселение в гостинице, охрану и передал Надежду в распоряжение другому следователю, который непосредственно это дело потом вел. Медведева Служба безопасности Украины считает участником группы, организовавшей незаконное лишение свободы Савченко. Мне на руки выдали копию уведомления о подозрении, которое ему предъявлено. Это сделал лично заместитель генерального прокурора Украины Столярчук еще 29 июля. Накануне того, что мы считали началом этого суда. На самом деле суд начался позже, потому что полтора месяца заняло решения вопроса о том, не вернут ли суд обратно в Москву. И вот я, как только начался допрос этого свидетеля, поднимаюсь и говорю: «Ваша честь, давайте приобщим этот документ». Меня спросили, что это вообще за документ, есть ли постановление о возбуждении уголовного дела. Пришлось объяснять, что в Украине действует другое уголовно-процессуальное законодательство, что такие постановления там не выносятся. В итоге суд сказал, что документ получен не процессуальным путём, поэтому приобщать его не будут. По мнению суда, такие документы должны направляться украинской Генпрокуратурой в российскую. – Может, стоило так и сделать? Тогда суду сложнее было бы игнорировать документы, которые подает защита. – Так и было сделано, еще в июле. Другое дело, что российская генпрокуратура не посчитала нужным приобщить его к этому производству. Ну, не посчитала – и все. А судом все то, что пришло по другой линии (нам дали это четко понять), рассматриваться не будет. На самом деле именно эта бумага для нас была не слишком важна. С нашей стороны это был пробный шар: мы хотели посмотреть, как суд будет реагировать на другие наши материалы, которые имеют прямое отношение к алиби Савченко. И он показал, что, скорее всего, как только очередь представлять доказательства перейдёт от обвинения к нам и мы заявим про первый же документ, нам тут же скажут, что он получен не процессуальным путём. – Как-то можно повлиять на эту ситуацию? – Как я уже сказал, в СБУ есть уголовное производство, в котором Савченко признается потерпевшей по делу об ее похищении и незаконном лишении свободы. В рамках этого производства было много чего: допросы свидетелей, экспертизы. Копии материалов по запросу украинского адвоката, нашего коллеги Александра Плахотнюка передавались ему, а он их направлял мне. Вот такая у нас была отработана цепочка. Сейчас мы видим, что эта цепочка может быть российским судом отвергнута в корне: не потому, что это незаконно, а потому, что вот им так хочется. На самом деле российский закон позволяет адвокату получать документы, где он считает нужным. То есть такой порядок прямо предусмотрен ст.86 УПК, но пока суд не хочет его признавать. Мы не можем убедить людей, которые для себя уже все решили На днях в украинском МИДе было совещание, и мы договорились действовать следующим образом. Российская генпрокуратура направляла запрос, который был удовлетворен украинской прокуратурой сначала частично. Теперь же – в рамках этого же запроса – все то, что они собрали, они возьмут в один большой мешок и пошлют в Россию, а мы получим копии. Раз суду хочется, чтобы эти документы были направлены в прокуратуру, они и будут направлены. И мы сможем об этом говорить в суде. Это им, конечно, не помешает, если они захотят упереться, но наша задача ведь не убедить их в чем-то. Мы не можем убедить людей, которые для себя уже все решили. Мы можем только показать другим, насколько они работают не так, как положено работать судьям. Если перед ними на столе будет лежать толстая пачка документов, полученная Россией официальным путем, а они не захотят ее читать, – тут уже все всем станет ясно. Мы хотим их просто припереть к стенке, чтобы не оставить ни одного предлога сказать, что что-то не так. – Зачем дело Савченко перевели в суд Донецка? – Объяснили это тем, что именно здесь Савченко якобы переходила границу. Этот небольшой городок, который граничит с Луганской областью, на самом деле используется как перевалочный пункт для боевиков и поставок оружия из России. Все наши ходатайства о проведении слушаний в Москве были отклонены. Им показалось, что в Донецке этот суд будет менее освещен СМИ, что там будет меньше дипломатов. Не помогло: на каждом заседании обязательно присутствуют европейские дипломаты, приезжают туда и журналисты. – Почему все-таки при таком внимании к делу Савченко международной общественности не сработал ее иммунитет депутата ПАСЕ? – Иммунитет не работает потому, что Россия его открыто не признает. Что будет дальше, посмотрим. Дело в том, что на следующей сессии ПАСЕ будет ставиться вопрос об исключении России. Сейчас делегация лишена слова, именно из-за ситуации с Савченко. На следующей сессии ПАСЕ будет ставиться вопрос об исключении России. Сейчас делегация лишена слова, именно из-за ситуации с Савченко Если окажется, что Россия ради своего принципа «Мы правы, мы никогда не ошибаемся» готова пойти на исключение своей делегации из ПАСЕ, значит, так и будет. Пока она занимает именно такую позицию, демонстрируя, что гораздо более важно показать свою принципиальность. Такое демонстративное отношение: мол, что мы хотим, то и делаем. – По каким причинам выбрали именно Савченко? Только потому, что среди пленных она на тот момент была единственной женщиной? – Мы сейчас лучше понимаем ответ на этот вопрос – после того, как уже допросили непосредственно в суде людей, которые этим занимались. Нам с самого начала казалось, что ее выбрали только потому, что она единственная из пленных была женщиной, и они думали, что ее проще будет сломать. На самом деле была под этим некая почва. Когда ее захватили в плен и привезли в здание бывшего областного военкомата, где была база батальона «Заря» (то есть фактически главная база «ЛНР»), на тот момент у нее начали выяснять, а кто у вас наводчик. «Наводчик» – это неправильное слово с точки зрения военной терминологии, правильное – «корректировщик». Наводчик в артиллерии – это человек, который стоит возле пушки и поворачивает ствол. Но поскольку у этих людей есть определенная склонность к криминальной лексике, отсюда и понятие «наводчик», который наводит на квартиру при ограблении. Разницы они не улавливают, для них это вещи, которые плотно ассоциируются. Поэтому для них человек, который говорит, куда стрелять, и есть наводчик. Как рассказала потом Надежда, в тот момент, когда ее привезли на эту базу, она подумала о том человеке, который и был наводчиком. Кстати, она не хочет говорить его фамилию даже нам, ведь он, возможно, еще воюет. Надя тогда решила, что если скажет, что это она, его перестанут искать. В тот момент никто не думал, что это вообще как-то перерастет в дальнейшем в уголовное дело. Это была исключительно попытка скормить врагу дезинформацию здесь, сейчас, на поле боя. В суде все боевики, которых допрашивали, говорили, что она сразу на поле боя нам сказала, что она корректировала огонь. Это неправда. Снайперов, как и корректировщиков огня, как и военных летчиков, очень не любят и иногда убивают просто сразу. И попытка представить, что она сказала: «Я не снайпер, а корректировщик», выглядит абсурдно. Это говорят, чтобы показать, что она с самого начала во всем призналась. Она сказала это всего один раз человеку, представившемуся неким Адамом Умаровым. По версии СБУ это не настоящее имя, а зовут этого человека Максим Александрович Балыков. У СБУ есть его данные, это действительно один из боевиков, не последний человек в «ЛНР». Вот он с ней общался, и ему она скормила эту дезинформацию. А сейчас пытаются представить, что она говорила это все направо и налево. Возможно, что он у нас еще появится во время суда в качестве одного из секретных свидетелей. Потому что в деле есть четыре засекреченных свидетеля. Одного из них мы допросили. Это было страшно неудобно: потому что он говорил через колонку – через микрофон, нам половину его слов не было слышно, он тоже плохо слышал то, что говорим мы. – Допрос проходит в режиме видеоконференции? – Не видео, а аудио, чтобы свидетеля никому не показывать. При этом прокурор перед началом допроса попросил всех удалить, чтобы окончательно обеспечить безопасность свидетеля. Хотя это был редкий случай, когда суд им отказал: обычно суд соглашается со всем, что предлагает прокурор. Обычно суд соглашается со всем, что предлагает прокурор – С таким же успехом можно выдать любого человека за свидетеля и сказать, что он общался с Савченко… – На удивление, мы до сих пор не слышали ни от одного из боевиков, что они видели Савченко на этой самой мачте, с которой она, по версии следствия, корректировала огонь. Все говорят уклончиво. Мы, в частности, допрашивали двух командиров из батальона «Заря». Предметно спрашиваем: «Вот вы говорите, что по вам стреляли прицельно, вы попытались выяснить, откуда по вам корректируют огонь?», а они по очереди отвечают: «Нет, я об этом не думал. Это не моя обязанность». И все, кого мы об этом спрашивали, отвечали примерно так же. На самом деле нужно понимать, как развивалась хронология этого дела. Сначала нам громогласно говорили, что украинские каратели убивают журналистов, чтобы они ничего не освещали, потом оказалось, что их убили случайно. Таким образом, есть текущая версия следствия о том, что стреляли по мирным жителям, в числе которых случайно оказались журналисты. Специально на журналистов никто не охотился. – Почему отказались от первичной версии? Она выглядела более кровожадно? – Они провели следственный эксперимент – и оказалось, что с того расстояния, на котором, как они утверждают, находилась Савченко, просто невозможно было отличить журналиста от нежурналиста. Мы просили повторить следственный эксперимент. Но нам ответили очень лукаво, когда мы это просили в сентябре, мол, что ходатайство подано преждевременно, поскольку сейчас представляет доказательства сторона обвинения. А когда мы об это попросим в ноябре, нам скажут, что уже поздно, что уже не те астрономические условия и нет солнечной погоды, время упущено, извините. Вот так работает этот суд. Нужно понимать, что суда у нас на самом деле нет. И мы фактически в глаза им говорим, что, товарищи судьи, вы – не судьи. Мы вас, конечно, уважаем и все такое, но, извините, нам все равно, что вы напишете в приговоре. Мы вынуждены поэтому работать на то, чтобы вас дискредитировать. И они это вынуждены терпеть. Что им еще остается? Им сказали провести показательный процесс, вот они и проводят. Так что сейчас, по версии следствия, никаких журналистов убить не пытались, пытались убить группу мирных жителей… – А откуда тогда по их версии велась корректировка огня? – По их версии Савченко находилась на некой вышке, которая использовалась на газопроводе. Там есть такие вышки аварийной связи, которые обслуживают нужды этого газопровода. Это 40-метровая железная конструкция, на которой стоит антенна передачи аварийного сигнала. Она уже к тому времени два года не использовалась. Потому эту вышку, кстати, зачем-то повалили. То есть залезть на нее и проверить, что оттуда видно, сейчас невозможно. Украинская сторона запускала беспилотник, пробовали снимать, что оттуда видно с той высоты. Но до конца не понятно. А вот российские эксперты взяли космические снимки и путем некой тригонометрии выяснили, что все-таки что-то можно. Никто из свидетелей не заявил, что видел на этой вышке хотя бы кого-то, не говоря уже о Савченко. Это просто теоретическое допущение – что оттуда можно было корректировать огонь по Металлисту. Но по версии следствия, если была вышка, значит, это было единственное место локации корректировщика. Пока это предположение, но не исключено, что к концу процесса у нас появится свидетель, который скажет, что видел там Савченко. Нам это не помешает, потому что наше алиби основывается не на свидетелях, а на технических данных – телефонах и видео, которое было снято при задержании. С этой точки зрения всех, кого нам нужно было убедить, мы уже убедили. Для международной общественности это уже не существенно. Нам уже было обещано, что от Путина не отступят, пока Савченко не освободят. – Почему именно корректировщика обвиняют в смерти мирных жителей и сделали из этого такой показательный процесс? – Потому что они не могут добраться до остальных. По тому же делу проходит Мельничук как человек, который давал приказ стрелять, неустановленные лица из числа украинских военнослужащих, Аваков и Коломойский, которые все это, по мнению российской стороны, координировали, – в общем, полный фарш. Но поймать успели только Савченко. На предпоследнем заседании давал показания следователь, который проговорился, что у них управление, которое занималось этим расследованием, называлось «украинским». Официально – Управление по расследованию незаконных средств и методов ведения войны. Оно было создано в марте 2014 года под все эти события. Их задачей было правовым образом сопровождать ведение войны. То есть Россия решила, что будет воевать и одновременно расследовать, как неправильно воюют украинцы. Там работает 20 следователей. Они через себя пропустили больше ста тысяч свидетелей. Пятнадцать тысяч из этих людей признали потерпевшими. Но мы видим, что получается пшик. Пока что потому, что единственный осязаемый результат этого управления – это дело Савченко, которое попало в суд. И дело Сергея Литвинова. Ни до Авакова, ни до Коломойского они добраться не могут. – Расскажите подробнее о деле Литвинова. На какой оно стадии? – Там вообще странная ситуация. Ему вменялась 356 статья УК – жестокое обращение с пленными и прочее. Сейчас, похоже, обвинение поменяют на «разбой». Наши следователи привыкли, что их никто не проверяет. Но обжёгшись на Савченко, они поняли, что на это дело будут тоже пристально смотреть. У них нет доказательств, но чтобы Литвинова не отпускать, изменят квалификацию. Больше года работы этого управления – два дошедших до суда дела. – Дело Савченко как-то повлияло на рейтинг Путина в России? – У Чаушеску знаете, какие рейтинги были за три дня до расстрела? По сравнению с ним Путин слабоват. Вы должны понимать, что для россиян дело Савченко не так уж важно. Это десятая новость между посевом озимых и успехом в Сирии. – Так зачем Путин так рискует, понимая, что ему грозят персональные санкции? – Ему все равно. Это чувак, который сел на хвост тигру. И не может теперь с него слезть. Он не может перестать быть Путиным. Кроме того, это дело принципиально для Бастрыкина (глава Следственного комитета РФ. – Авт.), поскольку его ведомство заявило громогласно, что они все уже раскрыли. Он точно отступиться не может. – Была информация, что на момент убийства журналистов Савченко уже находилась в плену. – Так и было. – И каким же образом она, по мнению следствия, корректировала огонь? Как эти два факта, противоречащие друг другу, можно связывать? – Очень просто – противоречие можно игнорировать. В плен она, по нашим расчетам, попала примерно в 10:30. Обстрел был в 11:40 – 12:00. У нее было с собой два телефона. Один – на одну сим-карту, другой – на две сим-карты. У нас есть биллинг по трем сим-картам, который показывает, что одна из этих сим-карт в 10:44 находилась в центральной части Луганска. То есть ее везли в этот момент. А две других в 11:03-11:15 «бьются» в том самом батальоне «Заря», где она пробыла следующую неделю. Эти данные у следствия есть. Никто даже не пытается оспорить их достоверность. В нормальной ситуации следователь должен был написать постановление о проведении экспертизы и поставить вопрос: «В соответствии с этими данными биллинга, где в такой-то момент находился телефон?» Эксперт ему должен ответить, что в такой-то момент находился там-то и там-то, с такой-то точностью. И это полностью сняло бы все вопросы. Но следователь ставит вопрос иначе. Он вызывает в качестве свидетеля какого-то работника сотовой связи в Луганске. И тот говорит, что была повреждена антенна, которая ближе всего расположена к месту, где это все происходило. Следователь привозит с собой в суд толстенный талмуд и сообщает, что это технические характеристики антенн сотовой связи. То есть шестьсот страниц, густо исписанных цифрами в таблицах. Этот талмуд дают эксперту, а вот биллинг ему не дают. И ставят вопрос: «На какое максимальное расстояние может работать вышка?» Эксперт отвечает: на 35 км. То есть, если вышка стоит в голой степи, нет других ближайших вышек, то, теоретически, телефон, который находится на расстоянии 35 км, может к ней подключиться. И следователь уточняет: «Значит, нельзя исключать, что телефон Савченко подключался к вышке в Луганске»… Это бред. Нам объяснили очень популярно в той самой сотовой компании, которой эта вышка принадлежит, а это МТС-Украина, почему так не может быть. Теперь видео, которое фигурирует в материалах дела. Его снимал один из боевиков. У него там очень жесткие кадры, умирающие люди на этом видео. И среди прочего там есть кадры, где Савченко в окружении боевиков. Подтверждено официально, что это она. Никто этого не оспаривает. Теперь стоит вопрос, в какой момент видео вместе с ней снимали. – Там есть дата, время? – Время там сбито: показывает, что это было около полуночи, хотя все видят, что это белый день. Следствие настаивает, что видео снято после 12 часов дня, то есть после обстрела. Мы предложили провести астрономическую экспертизу. Это достаточно тривиальная вещь: зная дату и указанное место, по углу подъема солнца определить время. В Украине такую экспертизу уже сделали, в России нам отказали. Но прелесть этого видео в том, что подлинность его, как я уже сказал, никто не оспаривает. Оно попало в руки следствия непосредственно от этого боевика, и сказать, что какие-то украинцы что-то изменили, нельзя. Видео ни секунды не было в наших руках. Мы только получили копию из материалов дела. Плюс этого дела еще в том, что в файле есть такая вещь, как EXIF-block, – это нечто вроде черного ящика. В файле есть определенный участок, который фиксирует, какое время было поставлено на таймере устройства. Хотя время может быть неправильное само по себе, разница по сравнению со следующим файлом будет корректной. Например, вы снимали файл №2 через две минуты после файла №1. И это позволяет привязать тот кадр, где есть Савченко, к тому кадру, где можно посмотреть время по солнцу. Суд не захочет это выслушать, скажет, что им и так все понятно. Но после этого все понятно станет как раз с судом. Всем, кто до сих пор таит какие-то сомнения. Нам фантастически повезло с этим видео, которым фактически подтверждается алиби Савченко. – Ваш коллега заявил, что в 2016 году Савченко будет на свободе. На чем основан такой прогноз? – Российский минюст уже сообщил, что они готовы рассмотреть вопрос о том, чтобы отправить Савченко отбывать наказание в Украину. Это уже первый сигнал о капитуляции. – Хотите подать апелляцию? И после этого перевезти Надю в Украину? Или какая процедура? – Приговор вступит в силу: будет апелляция или не будет, его оставят без изменений. После этого есть несколько вариантов. Первый – обмен, второй вариант – как с Ходорковским, когда Путина дожали, и он подписал помилование. – Но для этого либо Надя, либо ее адвокаты должны обратиться к Путину. Без такого обращения ничего не получится. – Мы можем обратиться, например. Она ничего писать не будет. Это уже наш вопрос, давайте оставим его в стороне. Есть еще третий вариант – это процедура, по которой иностранца отправляют отбывать наказание на родину. Как в этой ситуации сыграют политики, мне трудно судить. Но что нужно делать адвокатам, я знаю. Очень хорошо, что Госдепартамент США прямо заявил, что происходящее в Донецке они не считают судом, что дело нечестное и Савченко нужно отпускать сейчас. Для Госдепа это очень сильное выражение, и мы отчасти полагаемся на них, а отчасти – на европейцев. – Савченко – не единственная украинка, которая стала заложницей Путина. Вы защищаете еще кого-то из наших граждан? – Я сейчас защищаю Николая Карпюка. В пятницу по Карпюку была рабочая встреча в МИДе. На данный момент есть доказательства, что его пытали, у него остался характерный след. Там был такой главный палач, которого звали Максимом, он так представлялся, и были помощники палача. Очевидно, кто-то из этих помощников не знал, что когда через человека будут пропускать ток, с него нужно снять наручники. Потому что наручники нагреваются и оставляют ожог. С Николая один раз не сняли наручники, у него остался на руке очень характерный шрам. Любой судмедэксперт, который разбирается в этих вещах, сразу скажет, что это такое. Сейчас я планирую обратиться в комитет против пыток при ООН по поводу Карпюка. – Аргументы следствия по его делу настолько неубедительны, что его пришлось пытать? – Дело по Карпюку уже начало разваливаться, и уже сейчас понятно, что это «липа». Да, было какое-то количество украинцев, которые воевали в Чечне. Там был Музычко. Также Игорь Мазур, который не отрицает, что там воевал, и рассказал об этом в интервью. Я надеюсь получить его показания для этого дела. И, кроме того, мы пытаемся сейчас выяснить, есть ли алиби у Карпюка и Клыха, узнать, собственно, где они были в это время. Насколько известно, Клых вообще в это время был студентом. Карпюк был уже взрослый человек. В тот период, когда это все происходило, был активным политиком на уровне Ровенской области. То есть он там постоянно давал какие-то интервью, с кем-то там встречался, были люди, которые видели его, и их довольно много. Мы надеемся все это у них собрать. Кроме того, в этом деле еще упоминается большое количество людей, среди них – Арсений Яценюк. А проследить, где был 20 лет назад Яценюк, проще, чем проследить, где был Карпюк. Я тоже очень надеюсь, что он пойдет нам навстречу. В первый раз, когда его спросили об этой истории, он, естественно, отшутился. Но вот сейчас, когда уже известно, что ради того, чтобы получить показания на Яценюка, пытали Николая, я очень надеюсь, что он как минимум почувствует, что должен что-то сделать. Хотя бы не отшучиваться, а дать внятные пояснения, где он был. Дело Карпюка отдали суду присяжных, а с присяжными, в отличие от профессиональных судей, есть какая-то надежда. Если показания убедительны, что там следствие принесло им «липу», не ровен час, они могут и оправдать. Это дело монолитное, оно очень плохо разбивается на части. Если мы показываем, что люди, против которых свидетельствовал Карпюк, на самом деле там не были, это отчасти косвенно подтверждает, что и Карпюка там не было, что все показания, которые с него выбили, ложные. Поэтому нам это важно не потому, что мы всерьез воспринимаем обвинение в адрес Яценюка, Яроша, Тягнибока и других людей. А потому, что опровержение обвинений по ним косвенно опровергает обвинение по подсудимому. – Как это должно выглядеть процессуально? – МВД Украины возбудило уголовное дело о незаконном лишении свободы Карпюка и Клыха. К нему может сейчас добавиться обвинение по пыткам. И в рамках этого дела в качестве свидетелей здесь, в Украине, я могу допросить кого угодно, в том числе и Тягнибока, и Яценюка. Потому, я надеюсь, они дадут свое согласие, дадут показания, и мы сможем ими воспользоваться. – В одном из интервью вы заявляли, что Карпюк отказался от ваших услуг. Каким образом вы все-таки стали его защитником? - Его сломали не пытками, а тем, что подробно описали, по какой дороге его сын ходит в школу, и сказали, что если он откажется сотрудничать, приведут сына и проделают с ним то же, что и с отцом. Он согласился дать показания и после этого уже никак не вмешивался в процесс: он подписывал не глядя все, что приносили. В том числе ему четыре раза приносили заявление об отказе от адвокатов. У него были адвокаты по назначению – одноразовые, на момент допроса. – Как вам самому как адвокату работается в таких делах? Испытываете какое-то давление? – Пока нет. – У нас поговаривают, что адвокаты Савченко договорились с ФСБ, иначе невозможно работать в таких процессах… – Мы не договорились. В первый раз, когда я приехал сюда по делу Савченко, это было в июле 2014 года, меня сотрудник СБУ пытался расколоть. Он невзначай, посреди разговора, меня спросил: «Правда, что за невыключенный айфон в здании ФСБ объявляют неполное служебное соответствие?» Понимая, что с телефоном адвокатов туда вообще не пускают, а следователям можно… Действительно, в Украине считали, что мы подставные люди. Надеюсь, что за то время, пока мы работаем по делу Савченко, стало понятно, что мы сами по себе. – Чисто по-человечески скажите, зачем вам это дело? Ну, так, без пафоса. – Без пафоса не получится. Если что-то хочешь сделать в профессии, это дело – мечта. Это во-первых. Во-вторых, у меня мама украинка. Я себя считаю как минимум отчасти украинцем, для меня это – вопрос принципа. Поэтому и уговаривал Фейгина заниматься делом Савченко. – Надя сразу вам поверила? – Сначала она предположила, что это какая-то подстава, потом решила, что нужно попробовать работать, а со временем уже выстроились какие-то доверительные отношения. Сейчас она в полной мере на нас полагается и без этого нам, конечно, невозможно было бы работать. Кстати, Савченко сейчас вносит законопроект в Верховную Раду, согласно которому один день пребывания в СИЗО будет считаться за два дня пребывания в колонии. Такое в России хотели ввести последние 15 лет, но так и не получилось. Сейчас Савченко хочет ввести такое изменение в украинское законодательство – у нее есть на это моральное право. Это совершенно обоснованный законопроект. Возможно, ее имя как раз поможет преодолеть сопротивление украинских силовиков, которые наверняка будут против такой новации. – В этом деле очень много какой-то излишней театральности. Подчас складывается впечатление, что Наде нравится происходящее… – Ей нравится издеваться над людьми, которые ее во все это втянули. Она знает, что ей сейчас ничего не могут сделать. Она сейчас, возможно, самый привилегированный заключенный в России. Потому что она – личный заложник Путина, и с любого тюремщика, который что-то ей сделает, спросят. Поэтому она знает, что она может себе позволить то, что не может никакой другой заключенный. Она за всех заключенных России отыгрывается на этой адской системе. Надежда сейчас, возможно, самый привилегированный заключенный в России. Потому что она – личный заложник Путина Савченко возят кортежем из девяти машин, и второй кортеж, такой же, едет по дороге перед ней или после нее, чтобы трудно ее было отбить. Это серьезно, не шутка. Нам одно из заседаний отменили по той причине, что в Новочеркасск, где находится СИЗО, приезжал патриарх Кирилл. Чтобы обеспечить его безопасность, задействовали тот штат правоохранителей, который обычно работает на сопровождение Савченко в суд. Это дело уже очень дорого стоило России. И не только репутационно. Там несколько сотен тысяч рублей ушли только на то, чтобы перевести все документы на украинский язык. И еще уйдет, когда нужно будет протоколы переводить и приговор. Ну, сами виноваты, они этого хотели. Фото Виктора Ковальчука, АСН
Напитки — это не только способ утоления жажды, но и источник сил Укрепить иммунитет и биополе представителям З....
Существует множество символов успеха и денег Если правильно ими воспользоваться, можно привлечь счастье, благо....
С помощью уборки можно не только превратить свой дом в уютное пространство, но и избежать проблем с деньгами С....
Лунный календарь станет отличным подспорьем для каждого из нас Современные подсказки астрологов помогут начать....
/-1,5793929100037-/
/-pc-/
Top